Народ в пути, так принято говорить о моих предках. Мать рассказывала, что существует землячество российских немцев. Годами оно добивается равноправия немцев из России с другими гражданами Германии, хотя бы в вопросах пенсионного обеспечения. Сама она получала только 60 процентов от размера пенсии, заработанной в России, в сравнении с людьми, относящимися к немцам, проживающим здесь всегда.

Вопросы кружились в голове, но Пауль не пытался сейчас найти на них ответа. Он считал себя гражданином Германии. Германия – его родина. Это понятие вмещало для него всё: город, в котором он живёт, людей, с кем общается, воспоминания о школьных годах, о первой любви, о первых попытках профессионального становления. Он был доволен итогами прожитых лет и надеялся на успех в будущем. Пауль мечтал и о счастливой личной жизни, о семье и детях. «Зачем я пытаюсь разворошить осиное гнездо прошлого, найти в нём спрятанные тайны предков, раскопать их скелеты? Тени прошлого… Они молчат, а я хочу заставить их заговорить. Но кому это нужно, и что это даст мне?»

Пауль, продолжал вглядываться в удивительные пейзажи за окном, потом перевёл взгляд на своих попутчиков. «Нет. Я не сдамся. Мне нужно выполнить завещание матери. Я должен посетить родные места отца и найти ответы на вопросы: Почему вырождается наш род? Что нужно сделать для того, чтобы он продолжил своё существование?» Он вспомнил слова «ещё не вечер», которые в трудные минуты произносила мать. «Тогда они мне ни о чём не говорили, и я порой думал: «Причём тут вечер, если в семье, например, трудности, или денег нет, чтобы отправить меня с классом в поездку по родному краю, или когда после долгих лет учёбы маму не утвердили заведующей отделения, в котором она проработала много лет? Сейчас мне часто вспоминаются и другие её слова: «Ничего, сынок, всё устроится как-нибудь. Главное, чтобы мы понимали друг друга, а остальное – трын—трава». Какая «трава»? Почему «трын»? Этого мне никто и никогда не смог объяснить, даже бабушка, которая всегда понимала мать с полуслова».

Поезд, на котором Пауль уже подъезжал к станции Детмольд, остановился на каком-то полустанке. Последний раз проводник проверил наличие билетов. «Ну, что ж, пора покинуть этот состав». Девять часов езды привели Пауля к мысли, что он не зря совершает это путешествие. Невдалеке увидел автобусную остановку. В справочном бюро вокзала подсказали, на каком номере автобуса можно доехать до музея.

Двухэтажное здание музея, одной стороной примыкающее к зданию частной евангелической школы, Пауль увидел издалека. Порог музея перешагнул с благоговением и внутренним чувством, что в этом помещении он найдёт путь к дальнейшей раскрутке спирали в стеклянном стакане. Теперь Пауль уже не помнил, откуда в его сознании такое сравнение, но оно помогло ему ощутить уверенность в правильности совершаемого им действия. Работники музея оказались людьми приятными в общении. Его привели в большой зал с экспонатами и на время оставили одного.

Здесь началось таинство. Позже Пауль расскажет Илоне об этом так: «В дороге в тот день я очень устал, и сознание начало выдавать картины, которые можно было увидеть только во сне. С одного портрета на меня смотрел мужчина примерно пятидесятилетнего возраста. Он просил взглядом подойти к стене, на которой демонстрировалась различного рода одежда из прошлого. Воображение нарисовало пожилую женщину в одном из строгих в чёрную расцветку платьев. Казалось, она манила меня к себе. Потом указала на стенд, где крупными буквами было написано: „Колония Молочная“. Я знал, что именно там проживали мои предки, переехав по зову Екатерины II из Германии на Украину. Тогда я начал лихорадочно фотографировать всё, что видел перед глазами. Уже не думал о том, что скажут те, кто, может быть, наблюдает за мной со стороны или со стен, увешанных портретами».