– Доброе утро, – кивнула я, медленно села, нигде ничего не болело, я чувствовала себя просто прекрасно. – А почему радость? И как моя матушка?

– С леди Джульеттой всё обошлось, – улыбнулась служанка, подходя ко мне, чтобы помочь подняться. – Она порывается встать и навестить вас, но хозяин не разрешает ей. Говорит, чтобы она прежде полностью оправилась. Даже стражу приставил, так хозяйка к вам рвалась. А вот вы сутки не приходили в себя. Спали так, что добудиться никто так и не смог. Кабы не румянец на щеках и глубокое дыхание, то мы бы подумали, что вы забрали хворь старшей госпожи себе, – тараторила женщина, подавая мне обувь – туфельки из мягкой, отменно выделанной кожи.

– Надо же. Видать, я сильно переволновалась.

Как я потом узнала, никакого шума из покоев Джульетты, когда я осталась с ней наедине, не было. Никакого света из окна не прорвалось. И это чрезвычайно меня удивило! Объяснений было множество и все они подходили, поскольку ранее я не встречалась с чем-то сверхъестественным настолько явно. Долго ломать голову над тем, почему никто не услышал мой полный боли и отчаяния крик не стала. И без того хлопот полон рот!

Лишь Нита, пришедшая ко мне вечером, чтобы проверить, как я себя чувствую, странно косилась, но и только. В её взгляде читалось что-то среднее между благоговением и материнской заботой.

Я ощущала растерянность. Чувство странное и непривычное. Магия. Что это такое? Как к ней подступиться? Я человек науки, совершенно далека от чего-то сверхъестественного.

И пусть я не понимала, что и как делать с обретёнными силами, но всегда верила в…

В чудо.

Может быть, именно поэтому я и выбрала профессию врача? Ох, не знаю.

Опустив голову на прохладную столешницу, прижалась к ней левой щекой. Вдохнула и медленно выдохнула.

Каждый день врачи творят маленькие чудеса, и не только в операционной. Каждый спасённый человек – это победа! В моей практике хватало случаев, когда пациент, казалось бы, безнадёжный, вдруг шёл на поправку. Разве это всё не магия? Когда под твоими руками разорванные ткани срастаются, когда остановленное сердце вновь начинает биться, когда угасающая жизнь возвращается – разве это не чудо?

Но теперь… Теперь всё по-другому. Эта сила внутри меня – она другая. Живая, пульсирующая, как второе сердце. Она просто есть. И я должна научиться с ней жить, понять её природу.

Возможно, граница между наукой и магией тоньше, чем мы думаем? Возможно, то, что мы называем магией, – просто наука, которую я пока не могу объяснить? Как врач, я знаю: каждое открытие в медицине когда-то казалось невозможным. Каждый прорыв начинался с чего-то необъяснимого.

И сейчас, стоя на пороге чего-то неизведанного, я чувствую не только страх. Я чувствую трепет. Восхищение. Готовность учиться заново. Ведь чудеса случаются не вопреки науке, а благодаря нашей готовности принять неизвестное.

Я повернула голову в другую сторону, чтобы прохлада дерева сняла жар и с левой щеки тоже.

И вот мне интересно, требует ли моя сила скальпеля и швов? Это я узнаю лишь на практике.

Тут нет школ магии, нет никаких академий. Но точно есть Святая Инквизиция. Если кому-то будет плохо, смогу ли я просто пройти мимо?

Вдох-выдох.

Приподняла тяжёлую голову и посмотрела в зеркало напротив.

– Ну что же, Ирина Михайловна, – прошептала самой себе, – как-то будем выкручиваться. Жизнь ведь она такая, непременно заставит выбирать.

Прошло трое суток после того, как я вылечила Джульетту. В день моего пробуждения, ближе к обеду, меня навестила мама.

Я только закончила трапезничать, как дверь тихо скрипнула, и в комнату вошла графиня.