Разве может быть иначе?

− Котик, почему ты не выставишь её отсюда? – Марина хлопает нарощенными ресницами, складывая губы в сладкую улыбку. – Ты же говорил, что между вами всё кончено!

− Замолчи! – Мой муж грязно ругается, хватая со стола её кружевные трусики.

Кидает в любовницу. Но бельё, неловко спланировав, падает на ковёр прямо передо мной. Так, что я могу его рассмотреть.

Боже. Как горько…

Узнаю нижнюю часть комплекта, сшитую в одном из модных домов. Ощущаю себя грязной с головы до ног.

И рыдания подавить пытаюсь.

Белоснежные, усыпанные стразами, больше похожие на две тоненькие ниточки. Те, которые и не прикрывают, наверное, ничего.

Точно такие же, какие Артур подарил мне на восьмое марта. Преподнёс в красивой коробочке с фирменной эмблемой дорогого магазина.

И хотел, чтобы я надела для него. Потом. После родов.

Видно, оптом дешевле…

− Одевайся и спускайся вниз! – Шипит в спину своей пассии.

Она отшатывается. Смотрит на него ошарашенно. И губки пухлые складывает в «куриную попку».

Видно, раздумывает, как подлить масла в огонь. Боится, что такой мужчина как Журавлёв ускользнёт прямо из-под носа.

Подбирает кружевные стринги с ковра, одёргивая строгую юбку.

И рыжие, растрепавшиеся в пылу страсти волосы, потной пятернёй приглаживает.

Хочет выйти, но я стою в проходе. И выход загораживаю.

Радуюсь, что Анастасия Ивановна так вовремя забрала дочку. И руки мне освободила для того, чтобы надавать этим предателям оплеух.

– Давно ты нашу поломойку тр*хаешь, Журавлёв? – Сглатываю комок, стоящий в горле.

Зыркаю в сторону Марины, которую я сама же приняла на работу полгода назад. И губы складываю в плотную нитку.

− Поэтому в последнее время совершенно перестал интересоваться мной? – Обида закипает на глазах.

Я стискиваю руки в кулаки, потому что боюсь разреветься на глазах у неверного мужа и его пассии. Но всё равно хочу выяснить всё до конца.

Просто не смогу иначе.

− Катя, ты же была беременна… - Муж огрызается. Оценивающим взглядом прохаживается по моей фигуре, и я понимаю, что то, что он видит, ему не нравится.

Не удивительно. Я родила совсем недавно.

− Поэтому ты решил завести интрижку на стороне? – Мой голос звучит громко и грозно.

Однако Марину это совсем не пугает. И рядом с моим мужем она чувствует себя победительницей. И руки в бока упирает.

− Вообще-то, у нас любовь. – Мерзко улыбается.

Ведёт острыми плечиками, бросая томный взгляд в сторону Артура. И на меня взор, полный презрения, возвращает.

− Это ты мешала нашему счастью. Шантажировала Артура своей беременностью!

− Я? – Опешиваю.

Просто немею от наглости этой хищницы.

Она ведь не знает ровным счётом ничего! Не догадывается, каким трудом мы выстрадали нашу дочь.

Да ещё и манипулировать моим супругом пытается.

Знаю, что должна быть сильной. Ради себя, ради нашей малышки. И унижать себя не позволю.

Только в душе зияющая рана. Она разрастается, обжигая лёгкие. И руки предательски трястись начинают.

− Ну да! Забеременела от другого мужика, а на Артура пытаешься свою дочь сбросить! – Горничная нападает.

Мне же на голову как будто натянули меховую шапку. Визгливый голос Марины доносится как будто издалека.

И нарастающий гул превращается.

– Поэтому он и приказал отказ от ребёнка писать! – Доносится как из-под ватного одеяла. - Какой нормальный мужик станет воспитывать подкидыша?

– Подкидыша… – Повторяю.

Не понимаю, что происходит, а поэтому просто перевожу взгляд на Артура.

Он же стоит, скрестив руки на груди. Наблюдает за мной с полным безразличием.

На лице – пугающая маска. В глазах – тонна льда.

– Я рожу Артуру его ребёнка! – Марина всаживает кинжал в спину. Проворачивает до упора, наслаждаясь моей беспомощностью. - Сына! Наследника! Как он хотел!