– Трудная неделя, в бизнесе завал.

– Слышать ничего не хочу, откуда мне знать, что ты не врёшь?

– Валя…

– Забудь. Просто не говори ничего. Уходи! Выйди из комнаты…

Хмыкает надменно.

– Это как? Вообще-то это моя спальня, моя кровать. На законных основаниях я имею на них права.

– Какой же ты душный.

– Даже эта ночнушка, что сейчас на тебе, – дёргает мою сорочку за плечико, – принадлежит мне. – Я за всё это платил! Я тебя обеспечивал. Где хоть капля благодарности, а не одни упрёки и обвинения, какой я не такой.

Прикусываю язык, потому что во рту разливается горечь.

В этом он прав, конечно, но и я здесь не в качестве мебели нахожусь.

– Можно подумать я здесь дубайская принцесса! Палец о палец не ударила ни разу, так? Думаешь, декрет – это отпуск какой-то? Нет, дорогой мой, это большой труд. Как две твои работы! Так что я такая же хозяйка квартиры, как и ты. Я на её часть по праву заработала, тем, что ухаживала за твоим ребёнком и выполняла всю домашнюю работу по дому.

– Любишь же ты приукрашивать.

– В смысле? – удивляюсь его позиции. – Слушай, Саш, да ты хоть раз сидел с Машкой с утра и до вечера, хотя бы несколько дней подряд? Возьмём возраст, когда ей было четыре месяца, к примеру, когда у неё резались зубки и были колики. Нужно было поесть приготовить, убрать, сходить за покупками, погулять с ней, в поликлинику… Ты тогда бизнес свой только планировал, а бабушка на Камчатке жила, помочь особо некому было.

– Валь, у меня в семье было так – мужчина всегда прав.

– Ты был совершенно другой! Ты изменился.

– Я так не считаю. Я по-прежнему тебя люблю и никуда не отпущу.

Его рука потянулась ко мне и легла на моё бедро с манерой собственника. Я вздрогнула и быстро скинула его руку прочь, как будто он дотронулся до меня оголённым проводом.

– Я буду общаться с тобой только через адвоката.

Хмыкаю и отворачиваюсь, отползая к противоположной стороне кровати.

– Я порву всех твоих адвокатов, как половую тряпку! – напирает опасно. – Я не рассказываю тебе много, из того, что происходит у меня на работе, просто берегу твои нервы. Но поверь, там тот ещё адский котёл творится. Я живу на работе. Ради семьи. Чтобы у нас всё было! Ты же хочешь частный дом с большим садом и бассейном?

– Хотела…

Да, я и хочу, но только теперь хочу заработать на него сама.

– Ага, ради семьи! Ради своих личных амбиций! Чтобы тебе было хорошо.

Громко вздыхает:

– Понимаю, ты беременна, у тебя гормоны, но можно хотя бы немного проявить ко мне уважение.

– Какое уважение?? Ты заявился домой в третьем часу ночи, размахивая кулаками и заявляя, что развода мне не видать. А от самого чужой бабой смердит!

– Ну это ты уже утрируешь, – позлорадствовал, – я у матери был. Не веришь, позвони завтра, спроси у неё сама.

– Какая уже разница? Просто скажи, что это изменит? Я видела тебя с другой девушкой своими собственными глазами, я знаю чьим ребёнком награждена восемнадцатилетняя ПТУшница…

– Кристина учится в колледже.

Говорит с такой важной интонацией, будто имеет в виду МГУ и Оксфорд вместе взятые.

– Какая разница! Факт измены есть, она беременна от тебя и на этом в наших отношениях поставим точку.

– Как я тебе уже говорил, моё слово – закон. Я главный в семье, мы будем жить по моим правилам или… лучше тебе не знать, что будет в противном случае. Теперь ложись спать.

Александр полностью разделся, до трусов. Аккуратно повесил свою одежду на спинку стула, выключил светильник и полез ко мне в кровать…

– Иди ко мне, Валюш, я соскучился. Хватит уже воевать! Давай лучше займемся примирительным сексом.

– Лучше заниматься не скандалами, а любовью.