Когда я увидела знакомое название, моё сердце болезненно сжалось в груди. В этот момент в памяти всплыло воспоминание, которое я так отчаянно пыталась забыть.

Воспоминание.

Грете – 6 лет. Фабио – 13 лет.

Мы лежали на кровати с Фабио, и он читал мою любимую книгу «Комиссары Гордон и Жаби». У меня были все тома из этой серии, и я перечитывала их по несколько раз. Но больше всего мне нравилась «Самый большой, самый маленький полицейский». Именно из-за этих историй и моего родного отца, который когда-то работал детективом, зародилась моя мечта – работать в полиции на благо общества.

– «Полицейский может быть любого размера!» – прочитал Фабио мою любимую фразу из этой книги.

Я приподнялась и села на пятки, чтобы встретиться взглядом с братом. Его тёмные глаза смотрели на меня с непривычной серьёзностью.

– Грета, а кем ты станешь, когда вырастишь? – вдруг спросил он.

– Полицейским, как мой папа, а ты? – ответила я с улыбкой.

– Боссом мафии, как мой отец. – гордо отозвался Фабио.

В этот момент моё сердце упало.

– Но… но тогда мы не сможем дружить! Мне придется тебя арестовать! – воскликнула я, и по щекам покатились горячие слезы.

Он улыбнулся и притянул меня к своей груди, обнимая так нежно, как только старший брат может обнять младшую сестру.

– Не волнуйся. – прошептал он мне на ухо. – Я никогда не попадусь в руки полиции.

Настоящее время.

В тот день его слова звучали как обещание, как клятва, и я, наивная шестилетняя девочка, доверилась ему безоговорочно. Надеялась, что он никогда не оступится, а наша дружба будет длиться вечно.

Но жизнь, как известно, любит посмеяться над планами. И вот я стою в его квартире, одетая в его рубашку. Какая горькая ирония судьбы. Я полицейский, а он – босс мафии. Мы оба достигли вершин своих желаний, но какой ценой? Наши миры столкнулись, переплелись, но совсем не так, как я грезила когда-то, лёжа в его объятиях.

Пропасть между нашими мирами – лишь верхушка айсберга. Самой большой проблемой были невидимые цепи, которыми нас сковало общество. Моя мать и его отец, связавшие себя узами брака много лет назад, поставили на нас клеймо «сводные брат и сестра». И хотя Рикардо не усыновил меня, так как у меня есть живой отец, в глазах Фабио и его мира, я до сих пор остаюсь его сестрой.

И даже если бы был какой-то шанс между нами, а мой «брат» действительно чувствовал ко мне что-то большее, чем просто родственные чувства, и если его слова, произнесённые прошлой ночью, были искренними, у нас ничего бы не получилось. Я слишком хорошо знала жестокие законы мафии. Фабио никогда не разрешат быть со мной, по крайней мере, официально.

На задворках памяти всплыло воспоминание о давней традиции, которой придерживались боссы итальянской мафии. После смерти Дона новый глава Семьи должен был жениться на дочери одного из своих младших боссов, укрепляя таким образом свою власть и связи, и обеспечивая себе наследника и преемственность династии.

Я вышла из комнаты, ступая по мраморному полу и прислушиваясь к звукам. Коридор, окутанный полумраком, казался бесконечным. Везде было тихо и пусто, но, несмотря на это, здесь было безупречно чист. Кто-то заботливо поддерживал порядок в этом доме, ожидая возвращения хозяина.

Я впервые была в этой квартире, и даже не знала, что у Фабио в Венеции есть недвижимость. Хотя, что уж тут удивительного, у его отца были владения не только по всей Италии, но и в других уголках Европы. Впрочем, Фабио никогда не стремился афишировать своё богатство, и эта скрытность всегда была частью его загадочной натуры.

Внезапно тишину нарушил приглушённый шум, доносившийся, казалось, из самой глубины квартиры. Проследовав на звук, я обнаружила источник – кухня. Там у белоснежной столешницы, стоял Фабио, склонившись над кофемашиной.