– Что с тобой? – спросил я серьезным тоном, но, когда заметил ее расширенные зрачки, громко выругался, проклиная все на свете. Я быстро сложил два плюс два и понял, что происходит. – Ты пила шампанское после того, как убежала от меня?

Она молчала, только смотрела на меня своими затуманенными глазами, и я понял, что она даже не понимает, что происходит. Ее мысли были затуманены, а чувства обострены. Моя маленькая мышка вместо ответа подвинулась ко мне еще ближе и попыталась поцеловать, но мне пришлось подавить собственное желание и отстраниться от неё.

– Грета, черт возьми! Ты пила шампанское или нет? – прорычал я, пытаясь достучаться до ее разума сквозь пелену наркотика.

Она замешкалась на несколько секунд, словно вспоминая, и потом промямлила:

– Да, я заметила, что что-то не так с моим другом, и попробовала его напиток, но там ничего не было. А потом… я почувствовала, что хочу поцеловать тебя, но ты запрещен, поэтому я решила попробовать с ним. – прошептала она, ее голос был тихим и хриплым, а щечки покрылись румянцем.

В этот момент мне хотелось стереть этого «дружка» с лица земли, уничтожить его за то, что он был рядом с ней в такой момент, и мог почувствовать вкус её поцелуя, если бы я не вмешался.

Я громко выругался и мысленно проклял себя. Мне нужно было предположить этот вариант и предупредить официанта не давать ему бокал с наркотиком. Но если Назарио сделал все правильно, как мы и договорились, то моей мышке будет очень плохо от сильного желания и похоти, которые она не сможет утолить.

– Проклятье! – вырвалось у меня.

Я должен был защитить ее, но вместо этого позволил ей попасть в ловушку. Теперь мне придется вытаскивать ее из этого состояния, унять бурю, которая бушует внутри нее, и только после этого наказать того, кто посмел тронуть то, что принадлежит мне. Я разберусь с ним позже, когда Грета будет в безопасности. Месть – это блюдо, которое подают холодным.

Сейчас самой важной проблемой было как доставить ее домой, не поддавшись этим приятным прикосновениям и мягким губам, которые шептали мое имя как молитву. Ее тело прижималось ко мне, ища утешения и освобождения, ища меня – единственного, кто мог утолить этот огонь, который разгорался в ней с каждой секундой.

Я чувствовал, как мое самообладание начинает таять, как лед под палящим солнцем. Я хотел обладать ею и утолить нашу жажду. Но я знал, что не могу. Не сейчас и не так.

Но она как будто пыталась разрушить весь мой самоконтроль, всю выдержку и силу воли. Оседлав мои колени, она прижалась ко мне всем телом, ее груди терлись об меня, бедра двигались в такт моему дыханию, а губы искали мои. И когда она нашла их, она поцеловала меня так страстно, так жадно, так отчаянно, что у меня закружилась голова, а мир вокруг растворился в тумане похоти.

Ее язык проник в мой рот, сплетаясь с моим языком в танце страсти. Руки обвили мою шею, притягивая меня к себе. Я ощущал ее жар, ее запах, ее вкус. Я терял контроль и уступал ее напору.

– Грета… – прошептал я, ее имя сорвалось с моих губ, как стон, как мольба, как признание в поражении. – Я не могу…

– Ты можешь. – ответила она, ее голос был хриплым, но уверенным. – Ты должен.

Но я не должен был. Грета моя малышка, моя ответственность, моя любовь, и я должен был позаботиться от неё, даже когда отказать ей – это было последнее, что я хотел сделать.

– Piccola, потерпи немного, скоро мы будем дома. – прошептал я, когда, наконец, смог взять себя в руки и отстраниться от неё, прерывая этот сладкий, мучительный поцелуй.

Я прижал ее к себе еще крепче, пытаясь сдержать свои желания, и защитить ее от самой себя, от действия наркотика, который разжигал в ней пожар. Я знал, что эта ночь будет долгой и мучительной, что мне придется бороться с собой, со своими инстинктами и желанием. Но я вытерплю. Ради нее. Ради нас.