Но, выбегая из дома в распахнутом пальто, ты подняла голову, чтобы помахать в окно сыновьям и вдруг заметила, что небо сегодня снова по-весеннему голубое. И решила по этому поводу устроить себе внеплановый выходной и вместо заполнения скучных отчетов и бесед с капризными туристами, поехала по магазинам. Выбрала там одно за другим самые яркие весенние платья: бирюзовое, фуксию, оранжевое. И юбки: лавандовую, желтую, изумрудную. И свитера – в розовую полоску, с открытым плечом и еще вон тот, цвета весеннего неба.

Случайно, правда случайно, посылая девчонкам – Натали и Маринке – свои фотки в этом свитере, ты промахнулась и попала пальцем по чату с Германом, который в последнее время передвинулся на одно из первых мест в твоем списке «поделиться» в телефоне. И не успела удалить, потому что он уже просмотрел сообщение.

«Прости, не тебе!» – напечатала ты быстро.

«А можно – мне?» – получила в ответ.

«Хочешь посмотреть на меня в новых платьях?»

«Всегда».

С бьющимся сердцем мгновенно переоделась в бирюзовое платье, которое создавало иллюзию невероятно тонкой талии, которую так и хочется обнять ладонями.

И отправила Герману фото, сопроводив кокетливым:

«Вот. Цвет красивый. Но не знаю, брать или нет?»

Хотя, разумеется, уже купила – редко какое платье так тебе идет.

Герман молчал. Молчал так долго, что ты уже тянулась к экрану пальцем, чтобы удалить это дурацкое фото, но именно в этот момент пришел ответ:

«…»

Три точки.

И все.

Что это значит?

Ему не понравилось?

Он ненавидит бирюзовый цвет?

Его секретарша уже купила себе такое платье?

Он впервые разглядел пять лишних килограммов у тебя на боках?

Что?!

«Что мне теперь делать с эрекцией на собрании Центробанка?» – пришло еще одно сообщение от Германа, и притухшая было эта запретная сумасшедшая, дурацкая, весенняя взаимная любовь вновь вспыхнула так ярко, что ты испугалась, что окажешься сегодня во всех новостях. Потому что тебе почудилось, что из груди у тебя бьет столб невыносимо яркого света – прямо в небеса. А твой чертов ядерный реактор идет вразнос и тебе абсолютно все равно.

«Я больше не буду…» – написала ты ему и сжала кулаки, мысленно визжа от счастья, потому что не сомневалась в ответе.

«Как это – не буду? Тебе же нужно новое белье к этому платью? Я помогу выбрать».

«Конечно, нужно» , – согласилась ты и прислала ему еще одно фото. Сделанное вот прямо только что, когда ты вихрем промчалась по магазину и собрала все самое весеннее и эротичное, что нашла.

«Как думаешь, лучше это?»

Ты на фото в бежево-черном комплекте – в первый момент кажется, что это не ткань, а твоя кожа, по которой черными побегами ползут причудливые растения и заворачиваются спиралями.

«Или это?»

Ты в кипенно-белом, кружевном, похожая на невесту – но настолько далека от невинности, насколько это только возможно.

Ты ждала минуту. Две. Три.

А через четыре телефон зазвонил в твоих мгновенно вспотевших руках.

– Лучше, если ты будешь абсолютно голая, одетая только в меня… ну, может, еще в пару капель духов, – вибрировал низкий голос в трубке и приходилось сжимать бедра, пережидая горячую дрожь и острый всплеск возбуждения.

– Хорошо, – ответила ты, изо всех сил стараясь, чтобы твой голос не выдал, насколько сильно ты хочешь быть одетой только в него. – Но раз ты занят и тебя примерить нельзя, я примерю лишь несколько капель разных ароматов. Фото присылать?

Он зарычал в трубку, а ты засмеялась, глядя на себя в зеркало примерочной, которое своими сизо-зелеными тенями уродует абсолютно всех. Абсолютно. Но не тебя. И не сейчас.

Сейчас оно показывало самую красивую женщину в мире с безумной счастливой улыбкой на губах.