Даже если бы он физически ударил меня по лицу, мне не было бы так больно.

Сглатываю образовавшийся ком в горле.

– Я арендую здесь помещение.

– Срок, отведенный прошлым собственником, истечет на следующей неделе.

Пытаюсь сделать вид, что мне очень интересны аудио кнопки. Испытываю сильное желание нажать на кнопку паузы и подойти к Матвею… Чтобы втянуть поглубже в легкие воздух, который циркулирует вокруг него. Чтобы коснуться кончиками пальцев. Неспешно. Прочувствовать момент. Жалко, что не существует такой возможности.

Он ни капли не удивляется молчанию. Продолжает изучать мою спину. Табун из тысячи мурашек проходится от затылка к шее и вдоль позвоночника. Огибает ягодицы и стекает к ватным ногам.

– Я тебе советую, как можно скорее, подыскать что-то в другом месте.

Медленно оборачиваю голову и смотрю в светло-серые глаза.

– Чем я тебе помешала?

– Не хочу тебя видеть. Никогда.

Усмехаюсь.

– Все еще любишь меня? – спрашиваю, разворачиваясь полностью. Складываю руки на груди.

Его кадык вздрагивает с такой силой, на секунду кажется, что он вот-вот задохнется. Уже в следующее мгновение Матвей берет себя в руки и сжимает до хруста зубы.

Что ты смотришь на меня, мой хороший? Меня как березовый прутик десять раз разломали и безжалостно потоптались грязными ногами, но сукой я от этого быть не перестала.

– Бог миловал, – наконец-то отвечает. – Мне есть кого любить.

Скучающе пожимаю плечами.

Черт, почему так больно.

Больно. Больно невыносимо, сердце отчаянно просит свободы. Свободы от его присутствия.

Чуть-чуть потерпеть, Вика. Не сдавайся.

– Тогда все к лучшему, Андреев.

– К лучшему?!

– Конечно, – напряженно киваю. – Хорошая девочка.

Он цокает и морщится.

– Не приближайся к ней.

– Я и не собиралась. Но давай будем честны. Помещение это я отремонтировала за свой счет, установила оборудование, – провожу рукой в воздухе, обрисовывая зал со встроенным в стену танцевальным станком. – Разрывать договор сейчас неинтересно ни мне, ни тебе.

Матвей переминается с ноги на ногу, как будто ему сложно долго стоять.

– За меня переживаешь?

– Просто стараюсь ясно рассуждать. Без эмоций, Матвей.

– Без э-мо-ций, – цинично воспроизводит по слогам.

– Да. Мы взрослые люди… по-моему, – подумав, прибавляю: – Я так точно.

Он озлобленно смеется, закатывая глаза. Потирает висок пальцами правой руки.

– Взрослая, бл*дь. Ну, давай. Вышлю тебе договор. Посмотрим, что скажешь.

С этими словами Матвей разворачивается и выходит из зала, а я мгновенно опускаю голову и жадно ловлю воздух ртом.

– Добрый день, подскажите, пожалуйста, вы еще сдаете помещение в районе набережной? – по-детски скрещиваю пальчики, чтобы услышать положительный ответ.

– Нет, уже сдали, – выдает грубый мужской голос.

Тяжело вздохнув, бессильно опускаю трубку.

С тех пор как Андреев вернулся в город жизнь закидывает меня всё новыми и новыми сверхзадачами. Я словно с ветряными мельницами борюсь.

Казалось бы, жизнь только-только начала налаживаться, всё встало на свои места.

У Марка летние каникулы, сейчас он отдыхает в загородном лагере. Навещаю его раз в неделю по субботам. Очень хочет домой, но держится мой маленький мужчина.

Ремонт в танцевальном зале сделан, группы более-менее сформированы. Переезжать сейчас в другое помещение – это снова начинать все сначала. Даже если я найду подходящий вариант, не уверена, что родители деток, с которыми мы уже начали заниматься, смогут возить их по новому адресу.

Да и это репутационные риски, в первую очередь.

Только открылись, продали абонементы и уже переезжаем. Меня легко обвинят в мошенничестве. И всё это на фоне ежемесячного банковского платежа по кредиту.