– Майя, прекрати. Ты ведешь себя неразумно.

– У тебя, оказывается, тайный ребёнок. А неразумная я?

– Я пытаюсь тебе всё объяснить, а ты только и делаешь, что язвишь или говоришь глупости.

– Объясняться надо было до того, как я вас застукала.

Но всё же прикусываю губу, заставляя себя молчать. Я могу сейчас поругаться, но правды так не узнаю. А мне остро необходимо понять, как это вообще произошло.

Почему они так поступили?

Это похоже на мазохизм.

Ковырять свежую рану длинным ногтем, надавливать. Будто пытаюсь утолить жажду ядом. Но мне нужно знать, иначе сойду с ума от незнания и вопросов.

Хватает мне одной такой загадки, которая пять с половиной лет душит по ночам.

– Божена попросила меня о разговоре перед свадьбой. Ты готовилась в комнате, я уже ждал возле арки, – у нас была выездная церемония в красивом историческом особняке. Место выбирал Влад. – Она просила меня помочь деньгами. Я сначала отказал, не люблю раздавать кредиты. Тем более родственникам. А потом она призналась, что беременна.

– И другого дня не нашла?

Я понимаю, что лучше эти вопросы задавать сестре. Но боюсь, что разговора с ней не выдержу. С мужем легче, проще. Он… Родной мой, близкий, но мы меньше шести лет вместе.

Божена была моей сестрой всю жизнь! Один год разницы это ничто. Мы всё детство играли вместе, получали нагоняй от отца, с кислым лицом учили французский вместо тихого часа.

И её предательство простить куда сложнее.

Она спала со свободным мужчиной, но не рассказала мне об этом. Ни когда я рассказала ей о свидании с Салмановым, ни когда готовилась к свадьбе. Неужели не нашлось ни одного удачного момента, чтобы быть со мной честной?

– Она и не собиралась, Май. Как я понял. Но твой отец поставил ей условие: либо она приводит отца ребенка, либо её просто выгоняют из дома. Срок – наша свадьба, чтобы не портить сам праздник. И мне пришлось решать всё быстро.

– И ты выбрал промолчать?

– А какой у меня был вариант? Отменить свадьбу с любимой девушкой, которую я добивался так долго? Я эгоист, Майя, и ты это всегда знала. Я не готов был потерять тебя из-за одной ночи, которую я почти и не запомнил. Выбор был ужасным, но я не жалею.

– Не жалеешь? – отшатываюсь, будто меня ударили. – Ты пять лет мне врал! И никаких сожалений? Ты не думаешь, что мог бы упомянуть факт про то, что у тебя есть ребёнок на стороне?

– И как бы я об этом сказал? Во время завтрака или после секса?

– До того, как Лёв начнёт бегать и называть тебя папой.

А ведь я ни разу не слышала того, как племянник называет Влада. Иначе бы заподозрила неладное. Думаю об этом, пытаюсь вспомнить, как Лёва вёл себя на семейных праздниках…

И не могу найти дату, когда мы собирались все вместе.

Год назад? Два?

Раз в месяц мы старались ездить на ужин к моим родителям. Но Божена всегда оставляла сына дома с няней. Наши встречи затягивались до позднего вечера, малышу было сложно выдержать. А Лёва сложно засыпал не в своей комнате, капризничал и нервничал.

Был же мой день рождение! И другие праздники… Но хоть убей, я сейчас вообще не могу вспомнить, когда Влад и Лёв были в одном помещении. Будто избегали друг друга.

Это точно началось после того нашего третьей годовщины. Тогда мы праздновали загородом, очень большой компанией. Я постоянно носилась за Лёвой. Кто-то из коллег мужа даже решил, что это наш сын.

Было ли это звоночком?

Нет, точно нет.

Никаких похожих черт.

А когда я нянчилась с Лёвой… Влада дома не было, сестра всегда забирала сына до возвращения моего мужа. Я ни разу не видела в этом ничего странного! А теперь, оказывается, моя жизнь полностью была наполнена странностями.