– Черт. Про придушить это не преувеличение?

Судя по взгляду мужчины – он намерен получить ответы. Только об этом я не собираюсь разговаривать. Не готова и не хочу. Это семейные проблемы.

– Ян Казимирович готов вас принять, – меня спасает секретарша.

– Мы не закончили, Майин.

– Мы и не начинали. Подожди меня здесь.

Делаю шаг в кабинет, будто на эшафот отправляюсь. Не представляю, чем закончится разговор с отцом. Просто знаю, что я обязана это сделать. Мы с Владом разведемся… И тогда я останусь один на один с отцом. Если не разберусь сейчас, то после будет хуже.

Дверь захлопывается. Отец сидит за столом, даже взгляда не отрывает от компьютера. Комната тут же наполняется волнами недовольства. Я делаю над собой усилие, чтобы не пуститься в оправдания и извинения. Вместо этого присаживаюсь в кресло. Позволяю себе пару секунд промедления, после – начинаю:

– Мой муж заделал ребенка моей сестре и врал об этом пять лет.

– Ты ради этого отвлекла от важных дел? – отец недовольно хмурится, пронзая меня тяжелым взглядом. – Я в курсе. И всё ещё считаю, что ты устраиваешь истерику на пустом месте.

– Ты знаешь. Я знаю. А пресса не знает, – мой голос подрагивает от волнения. – Это именно то, что я буду рассказывать на каждом эфире, куда меня позовут.

– Майина, не пытайся играть во взрослые игры. Не доросла.

Отец буквально выплевывает слова, но это хотя бы заставляет его посмотреть на меня. Он подрывается на ноги, обходит стол. Мне приходится запрокинуть голову, чтобы смотреть в его глаза. Снова чувствую себя маленькой девочкой.

Которую сейчас будут наказывать за то, что она в себя поверила.

– Не хочешь с мужем жить? Ладно. Значит, вернешься в мой дом. Наверстаю упущенное в твоем воспитании.

– Не вернусь. Меня ждет охрана за дверью, я уеду с ней. Я не хочу скандала. Я развожусь с Владом, это точка. Не буду возиться в грязи, но если ты не дашь мне спокойствия… Я расскажу всем. Дочь Яна Соловьева закрутила роман с мужем родной сестры. Сюжет для всех ток-шоу.

– Не смей мне угрожать, Майина. Прекращай нести чушь. Иначе…

Я успеваю подскочить на ноги до того, как отец поднимает ладонь. Отскакиваю в сторону. Сердце колотится в груди, обливается кровью, после – вовсе останавливается.

Весь мой план рушится. Я надеялась, что одной угрозы будет достаточно! Заставит отца отступить. Он ведь всегда беспокоился за свою репутацию, не дай Всевышний, чтобы хоть что-то плохое просочилось в СМИ.

Именно поэтому я решилась дать отпор. Когда мы с Артёмом были на море, и он гнался за мной… На секунду в голове всплыли заученные устои. Не делать глупостей, чтобы это не обсуждалось всеми.

И тогда я поняла, что могу использовать это как оружие против отца.

– Пап, всё что мне нужно, чтобы ты не пытался вмешаться в мой развод. Я больше ничего не прошу. Просто прекрати давить на меня! Дай мне поступать так, как я хочу.

– Майин, – отец вдруг произносит мягко, с какой-то снисходительной улыбкой. – Я твой отец. И я не могу позволить, чтобы ты разрушила свою жизнь из-за подростковой глупости.

– Я давно не подросток! Мне двадцать четыре, и я могу…

– Да нихрена ты не можешь!

Отец делает рывок ко мне, часто дышит. На этот раз отойти не получается. Отец быстро оказывается рядом, сжимает мой подбородок. Давит так, что искры из глаз. Встряхивает – перед глазами плывёт.

– Ты умеешь только деньги чужие тратить и строить из себя взрослую. Что ты из себя представляешь? Ничего. Всё твое достижение – дочь Соловьева и жена Салманова. Так соответствуй этому статусу. Без Влада или меня – ты никто. Никто, Майин. Поняла меня?

– Я… – часто дышу, хочется плакать и кивать. Заезжено, выучено. Не злить и не провоцировать. – Артём!