– Стася… – растерянно зовет меня муж. – Что все это значит?

– Я думаю, ты все понял, Демид. У меня другой, – смотрю прямо ему в глаза.

– Как это? – на его лице шок.

– Котик? – с запозданием вываливается из ресторана его селедка. – Котик, какой кошмар! Давай вызовем полицию и скорую!

Я усмехаюсь, глядя на него. Это ж надо было, связаться с такой дурой!.

– Отвали ты! – отмахивается от нее, как от мухи, супруг.

– Так же, как и у тебя, Демид. Так же, как и у тебя, – отвечаю на его вопрос.

– Анастасия, стой! Я с тобой еще не договорил! – несется мне вслед, и я слышу его шаги.

– Лебедев, ты, кажется, улетел на пять дней на переговоры? – вглядываюсь в его растерянный темный взгляд. – Вот и переговаривай на здоровье. И меня в это время не дергай, – идем с Эльдаром к машине, а я чувствую жжение между лопатками.

Валеев устраивается на сидении рядом со мной, машина готова тронуться, как вдруг передняя пассажирская дверь распахивается и в салон заваливается Демид.

– Что ты делаешь? – вскрикиваю я.

– Еду со своей женой, – упрямо говорит он. – Кстати, где наш сын?

Но не успеваем мы тронуться, как с другой стороны в салон пролезает блондинистая рыбеха, зажимая меня между собой и Эльдаром.

– Дема, ты меня забыл, – канючит девица, и машина трогается с места.

– О нет, рыба моя, – говорю я, – тебя он никогда не забудет.

Похоже, эту ночь мы все запомним надолго.

– Котик, мы же ничего не съели? – подаёт голос селёдка, а я изо всех сил стараюсь сдерживаться, чтобы не заехать по её пухлым губищам.

Она действительно такая тупая и не понимает, что происходит? Или, как и я, играет на публику?

– Можешь выйти и вернуться доесть, – рявкает с переднего сидения Демид.

Как-то не слишком их общение похоже на воркование голубков. Но я не злорадствую, нет. Я с трудом подавляю тошноту и сильнее льну к Валееву, чтобы получить хотя бы видимость защиты и того, что я не одна в этом кошмаре.

Ведь это самый настоящий кошмар!

Еще совсем недавно я считала нашу семью образцово-показательной, и в один миг все рухнуло. Рассыпалось, словно карточный домик.

– Без тебя не хочу, – обиженно хнычет блонда.

– Что ты! – подаю голос, не в силах терпеть эту дрянь рядом с собой. К тому же у нее такой отвратительный парфюм, что мне становится дурно. Тяжелый, приторный, душный, как и она сама. – Котик обязательно покормит свою рыбу червячком, голодной точно не останешься.

Демид оборачивается и пронзает меня таким яростным взглядом, будто желая спалить меня дотла.

Рядом усмехается Эльдар.

– Нда, если червячком… неудивительно, что ты заскучала.

– А ты вообще заткнись, – кажется, супруг снова готов кинуться в драку.

– Да мне то что. Я свой главный приз завоевал, и теперь Анастасия точно будет сыта и удовлетворена.

– Ах ты!.. – с рыком снова кидается с переднего сиденья на Валеева муж и, кажется, толкает водителя.

Машина виляет, и ее заносит.

А через минуту мы вчетвером стоим где-то на мосту и смотрим вслед удаляющемуся такси.

В груди кипит ярость, растекаясь по венам. Я глубоко дышу, стараясь не поддаться общему порыву и не опуститься до рукоприкладства. Хотя хочу вцепиться в лицо мужу или его рыбешке.

Но нет.

Спектакль должен продолжаться. И все, что Лебедев увидит от меня, – это равнодушие. Ни одна слезинка не прольется у меня из глаз при нем, и он не получит каких-либо эмоций.

– Котик, я не хочу идти пешком, – канючит рыба. А я смотрю на мужа совершенно другими глазами.

Как он мог вообще посмотреть на это? Чем она завлекла его?

Уж явно не глубокими познаниями философии и литературы, и даже не умением слушать, потому что с этим у нее явные проблемы.