– Чёрт! – возмущённо воскликнул Солодов. – Вячеслав, долго ты будешь тянуть?! Скажи сразу, чем всё закончилось, – затем на секунду замолчал и спросил: – Что означали слова Кулакова про женское поведение твоей клиентки? Она и есть женщина, как она ещё должна была себя вести. Не понимаю.

– Тогда его фраза мне тоже была не понятна, – я ощутил чувство голода. – Слушайте, – предложил я своим друзьям, – не пора ли переместиться в кухню. Неплохо было бы перекусить.

– А твой рассказ? – сразу отреагировал Солодов.

– Продолжу его за обедом. Посмотри на время – уже практически полдень.

Все согласились с моим предложением, поэтому мы направились к стоявшей в отдалении от арендованного дома кухне. Самсонов занялся приготовлением: мясо, овощи и т. д. Солодов, будучи уже изрядно «подшофе», сначала пытался помогать, а затем улегся на стоявшую у стола кушетку и захрапел. Я занялся сервировкой стола. Оказалось, остальная часть нашей компании уже проснулась и, вероятно, увидев, что мы заняты, уехала на рыбалку. Счастливые люди!

– Славка, – неожиданно обратился ко мне Фёдор Петрович, когда всё уже готовилось на плите и нам оставалось только ждать, – из твоего рассказа я понял, что ни один из супругов не знал о доходах другого. Как же они жили?

– Как и все. Крепость брака зависит от степени информированности каждого. Например, каждая из жён когда-нибудь задумывается о возможности сходить «налево», возможно, серьёзно обсуждает этот вопрос с подругами или реализует свои желания. Но вторая половинка об этом не знает. Или муж обдумывает аналогичную ситуацию, без разницы. В обоих случаях идёт речь об измене, будь она физической или душевной. Но если никто не узнал – то и взаимоотношения не поменялись. Семья – это не только секс, последний зачастую занимает самую малую часть.

– Странные вещи говоришь.

– Что тебя удивляет, Петрович, – люди разные и семьи такие же. Душа каждого человека – потёмки, а уж целой ячейки общества – омут.

– Не согласен. Супруги – это единое целое. Я так прожил со своей женой и тайн от неё у меня никогда не было.

– Ага, конечно, – усмехнулся я, – твоя вторая половинка, если верить тебе, знала обо всех оперативно-розыскных мероприятиях в городе…

– Не говори глупостей, – прервал меня Самсонов, – это работа. Я же говорю о деньгах, об имуществе, о том, что должно обеспечить семье благосостояние и стабильность.

– Не знаю, Фёдор Петрович, мне тяжело судить. У меня была и остаётся лишь одна семья – моя. И могу сказать, что и у меня, и у супруги есть тайны. Они должны быть, мы оба знаем об их существовании, но не лезем их раскрывать. Даже у собаки всегда есть свой угол, в котором её никто не тревожит. Так же между мужем и женой. Может быть, я и не прав.

– Да? – задумчиво переспросил Самсонов. – Может быть. Ладно, – обратил он внимание на готовящиеся блюда, – обед скоро будет готов. Растолкай Женьку, а там уж как он решит: либо отправится спать, либо будет слушать продолжение истории.

Я разбудил недовольного Солодова. Последний сначала поворчал, но увидев накрытый стол, а также узнав, что рассказ продолжается, умолк. Затем взял из холодильника бутылку коньяка (я и Самсонов от алкоголя воздержались), занял своё место и торжественно изрёк:

– Продолжай. Кстати, что нас ждёт дальше?

– Тебя ничего особенного, кроме завтрашнего похмелья, – усмехнулся я и продолжил. – Теперь начинается самое интересное.

В день судебного заседания, которое было назначено на 11 часов, я с утра находился в здании суда. В то утро у меня рассматривалось несколько дел, поэтому к началу процесса по Кулаковым, я подошёл минуты за две. Олег уже находился в коридоре перед входной дверью в зал заседаний, рядом с ним стояли двое неизвестных мне мужчин. Все трое что-то оживлённо обсуждали. Поздоровавшись, я зашёл в зал суда и занял своё место. Буквально тут же забежала секретарь, а за ней вошла судья Мельникова. Кулаков прошёл вслед за ними.