Боря стал бояться перемен, старался выйти из класса вместе с преподавателем, а потом вместе с другим преподавателем войти. Он прятался от своих мучителей, но это не помогало. Отец видел, что Боря изменился, и несколько раз пытался поговорить с ним, но сын отмалчивался. Наконец, уже после окончания учебного года, улучшив момент, Яков Семёнович запер Борю и сказал:

– Я тебя никуда не выпущу, пока ты всё мне не расскажешь.

И Боря рассказал.

– Что ты думаешь делать? – спросил отец.

– Переведи меня в другую школу, – попросил Боря.

– Там может оказаться другой Рощин.

– Тогда поговори с его матерью.

– Чем она занимается?

– Работает на заводе.

– А отец у него есть?

– Нет, он умер.

– Откуда ты знаешь?

– Я однажды слышал, как он сказал это своему дружку. Он хвастал, что после смерти отца он стал главой семьи, и мать его во всём слушает.

– Понятно.

– Что мне делать?

– Нанести ему два точных удара: один ногой по яйцам, а второй в голову. Бить надо изо всей силы, чтобы он уже не встал. И если ты быстро уложишь Рощина, то его приятель не успеет вмешаться.

– А потом?

– Потом то же самое проделаешь со Сметаниным.

– Я не умею, я никогда не дрался.

– Научись, другого выхода нет.

Боря и сам часто мечтал о том, что расправится со своими обидчиками, и отец как будто прочёл его тайные мысли.

– Что молчишь? – спросил Яков Семёнович.

– Я не сумею.

– Значит, терпи и не жалуйся.

– Неужели тебе всё равно?

– Я готов тебе помочь и прослежу за тем, чтобы у тебя всё получилось, но делать ты всё должен сам.

– Как?

– Сделай чучело, отметь место, в которое должен бить, и тренируйся. Лето только начинается, и ты можешь упражняться на улице. Потом я поговорю с мамой, и ты перенесёшь чучело домой. Кроме того, тебе нужно отработать боксёрские движения. Я куплю две килограммовые гантели. Прыгай с ними минут по двадцать и работай руками, как на ринге. Это тебе пригодится, чтобы увереннее себя чувствовать, но самое главное – удары ногой.

– Я же могу их покалечить, – сказал Боря.

– Не можешь, а должен.

– Но как же…

– Если тебе их жалко – терпи.

– Я не могу терпеть, ты не представляешь, что это такое. Ты, наверное, учился с нормальными ребятами.

– Я очень хорошо представляю, поэтому и хочу, чтобы ты выяснил отношения с ними раз и навсегда. Ты должен поставить их на место, потому что, если будешь молчать, жизнь твоя превратится в сплошной кошмар. Это война, а значит, вести себя нужно, как на войне. Я тебе раньше никогда не рассказывал, но, наверное, зря. Ты знаешь, что я был в гетто?

– Да, мама мне говорила.

– А ещё что-нибудь она тебе говорила?

– Нет.

– Ну, тогда слушай. Фашисты нас не особенно охраняли, и через некоторое время из лагеря бежала небольшая группа евреев. Они столкнулись с отрядом латвийцев, которые называли себя народной армией и поддерживали порядок в районе. Они задержали беглецов и передали их немцам, а командира группы закопали живьём. Фашисты всех расстреляли. Мы узнали об этом из специального приказа, который нам с удовольствием зачитал наш бригадир. Мы понимали, что оставаться в лагере нельзя, и решили действовать по-другому. Сформировав отряд в пятьдесят человек, мы пошли на прорыв и первым делом захватили хутор, через который шла единственная дорога на волю. В нём мы расстреляли всех мужчин. Все они были членами народной армии. Остальных мы собрали в сарае, облили сарай бензином и подожгли. Многим удалось бежать, но мы специально их не трогали, чтобы они рассказали о случившемся. После этого из гетто убежали все, кто мог.

В лесу мы образовали партизанский отряд. А поскольку командование осуществляла советская армия, наш отряд слился с русским отрядом. У моего друга Изи была шуба, а это в лесу большая ценность, и один из русских командиров предложил обменять её на пачку папирос, хотя знал, что мой друг не курит. Изя, естественно, отказался и посоветовал «старшему брату» во время следующего рейда убить немецкого офицера и взять его шубу себе. Вскоре группа, куда входил мой друг, отправилась на задание. Первым делом партизаны пошли в ближайшую деревню к девочкам, которые оказались патриотками: партизанам они давали бесплатно, а немцам только за продукты. Командир отряда со своими друзьями решил отметить встречу, а Изю поставили охранять избу. Он простоял на холоде часа два и, решив, что за это время бойцы уже успели развлечься, вошёл внутрь, но был самый разгар веселья.