- Я должен задать вам вопрос, который может показаться оскорбительным, - резко произнес Даниэль, - но вы же понимаете, что я не могу не спросить. Когда ваш срок?

Она покраснела – это было видно даже в полутьме.

- Я... не знаю точно, - запинаясь, ответила леди Александра. – Я сбилась, считая дни. Думаю, не сейчас.

- Понадеемся на это, - буркнул Даниэль, отворачиваясь. Он не любил вникать в подобные дела и чувствовал себя неловко, если вникать все-таки приходилось.

Это заботы женщин – вынашивать детей, подставлять грудь под жадный рот младенца, пеленать и шить рубашонки. Дело мужчины – воспитать сына так, чтобы он умел достойно делать свою работу, а дочь так, чтобы она знала о чести. Даже если ты распоследний крестьянин, это не значит, что чести у тебя нет.

У Даниэля честь определенно имелась. Странная, ни на чью больше не похожая, но была ведь.

Согласно законам этой чести, леди Александру следовало доставить мужу как можно скорее. Что делать с нею дальше, решит законный супруг, а пока необходимо, чтобы она к нему добралась. Этим Даниэль и собирался заняться, пусть даже полдороги ему придется тащить ее на руках. И черт с тем, что она его смущает.

Его давно уже не смущали женщины, но эта была какая-то не такая. Она выжила в разбойничьем притоне (назвать крепость Ахмар военной – значит сильно польстить) и сохранила при этом рассудок. Гийом де Ламонтань не выглядел без памяти влюбленным, но он ее определенно любил, иначе бы не платил таких денег за то, чтобы жену ему возвратили.

- Вы можете мне сказать, как поживает мой супруг? – спросила леди Александра, словно прочитав мысли Даниэля. – Здоров ли он? Не ранен?

- Граф выглядел здоровым, когда беседовал со мной, - сухо ответил Даниэль, поворачиваясь к ней. – Он только беспокоился о вас.

Ее лицо просветлело.

- Я тоже... думала все время, как он и что делает, и ищет ли меня. Только моя любовь к нему помогла мне продержаться все это время.

- Мадам, вы готовы идти?

- Да. – Она тяжело поднялась. – Готова. Я могу опереться на вашу руку? Так будет проще.

Сначала все шло неплохо. Даниэль шагал неторопливо, примеряясь к шагу леди Александры, а она его не подвела – старалась изо всех сил. Он помогал ей идти, поддерживал, когда спуск или подъем становился особенно крут, и не давал споткнуться и упасть. Она видела в темноте гораздо хуже него, несмотря на то, что долго просидела в темнице. Даниэль неплохо знал местность, а потому шел, выбирая самый короткий и удобный путь, обходя открытые пространства и узкие тропы, где мог пробраться лишь взрослый ловкий мужчина. Местность была изрезана оврагами, на дне которых шуршал песок. Здесь почти ничего не росло, редкие купы деревьев начинались ближе к горам.

Один раз леди Александра попыталась заговорить, но Даниэль прервал ее.

- Лучше молчать.

- Нас может кто-нибудь услышать? – спросила она шепотом.

- Вряд ли. Поберегите дыхание.

Она послушалась, и дальнейший путь проходил только под песочное шуршание.

Луна окончательно провалилась за горы, погрузив долину во тьму, и роскошный небосвод поворачивался над беглецами. Иногда Даниэль останавливался, чтобы дать леди Александре передохнуть несколько минут, и она сидела, запрокинув голову, тяжело дыша и глядя в небо. Яркий блеск южных созвездий казался сиянием драгоценностей в открытом сундуке. В их тиши и величии было необъяснимое благородство, Господень дар неразумным людям, которые смеют проливать кровь и творить мерзкие вещи под взглядами этих звезд. Казалось, посмотри на них подольше – и грехи спишутся, а жизнь изменится неотвратимо.

Стоило опустить голову – и оказывалось, что до царства небесного еще идти и идти.