Способность человека правильно определять эмоциональное состояние обезьян по их звуковым сигналам (Гершуни и др., 1977) указывает на определенное эволюционное родство кодирования эмоциональной информации у человека и животных. На это обстоятельство, как известно, указывал еще Дарвин (1953).

Важной особенностью экстралингвистической информации речи является ее независимость от характера лингвистической. Пол, возраст говорящего могут быть опознаны слушателем независимо от характера его высказывания. Эмоциональный контекст голоса, как правило, созвучный смыслу словесного высказывания, может ему и противоречить. Указанная независимость в значительной мере обусловлена существованием обособленных мозговых механизмов, участвующих в кодировании и декодировании этих двух видов речевой информации: преимуществом левого полушария головного мозга в обработке вербальной лингвистической информации (центры Брока и Вернике) и преимуществом правого полушария в обработке экстралингвистической информации (см.: Бару, 1977; Спрингер, Дейч, 1983).

Данные о восприятии человеком экстралингвистической информации речи несомненно более скудны (по сравнению с восприятием собственно речевой информации). В 1974 и 1978 годах в Ленинграде состоялись первые два симпозиума, посвященные различным аспектам эмоциональной информации речи. Мало изучены и другие аспекты экстралингвистической информации речи. Теория ее не разработана. Само понятие «экстралингвистическая информация» нуждается в обстоятельном системном изучении, особенно с точки зрения роли ее в общей системе звуковой коммуникации человека и во многих научно-прикладных проблемах (автоматическое распознавание речи, контроль за эмоциональным состоянием человека-оператора по его голосу, персонализация и верификация личности по голосу, проблема естественности синтетической речи и др.).

Изучение индивидуально-личностной категории экстралингвистической информации проведено Г. С. Рамишвили (1981) в интересах создания систем автоматического опознавания личности по голосу, а также рядом зарубежных авторов. Высокие разрешающие способности слуха человека при различении пола диктора проявляются даже при прослушивании шепотной речи (Шейнин, 1971).

Одной из трудностей изучения восприятия слушателем эмоциональной информации речи является сложность получения тестового материала, отвечающего необходимым требованиям, т. е. образцов речи, содержащих эмоциональную информацию. С этой целью используются образцы естественной речи (Попов и др., 1966; Маришук, 1975), метод гипнотического внушения и, наконец, метод актерского моделирования эмоциональных интонаций (Куницын, 1975; Морозов, 1977).

Процедура исследования состоит в предъявлении слушателям определенного количества эмоционально окрашенных фраз (в магнитофонной записи), предварительно тщательно отобранных методом экспертных оценок. Критерием правильности восприятия испытуемым эмоциональной интонации речи является процент правильных оценок им эмоций, данных в сигналах (по отношению ко всем предъявленным).

Восприятие человеком эмоциональной информации речи характеризуется значительными индивидуальными различиями. Гистограммы распределения правильных ответов испытуемых при определении эмоциональных интонаций речевых фраз, начитанных народным артистом СССР О. Басилашвили (три фразы типа «Они сейчас придут сюда») с интонациями радости, печали, недовольства, страха, показали, что способность к правильному определению эмоций в речи у 90 человек абитуриентов, поступающих в Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии, колеблется от 40 до 95 % с максимумом в области 75–80 %. На основании разносторонних экспериментальных исследований индивидуальных, половых, возрастных и профессиональных различий людей по способности к восприятию эмоциональной информации выдвигается понятие «эмоциональный слух» как особая категория слуховой чувствительности, не коррелирующая с речевым, тональным, а также музыкальным слухом (Морозов, 1985c).