Современное понятие символа восходит к древней форме – от слова sumballein, буквально переводится как «бросать вместе». Первоначально обозначало часть предмета, например разломанное пополам кольцо, две половинки которого при встрече двух людей могли идентифицировать личность каждого. Сегодня символ – это, чаще всего, изображение, условно выступающее от имени другого предмета, который может иметь совсем другую форму (к примеру, треугольник может быть символом предмета, который не имеет ничего треугольного), или же абстрактное понятие (например, изображение совы является символом мудрости)[32]. В основе символа лежит аналоговое отображение внутреннего содержания понятия, сути окружающих предметов, явлений событий.

Всякий символ есть образ (и всякий образ есть хотя бы в некоторой мере символ), но категория символа указывает на выход образа за собственные пределы, на присутствие некоего смысла, неразделимо слитного с образом, но ему не тождественного[33]. Когда мы говорим о холодных и теплых тонах интерьера или о высоких и низких музыкальных звуках, то придаем образу предмета то, что, казалось бы, ему совсем не свойственно. Тем не менее, наше «добавленное» значение делает предмет более понятным, что указывает уже на отражение тех или иных физических явлений в сознании.

В литературе выделяют следующие свойства символа: экономичность (замена сложных явлений выразительными и легко улавливаемыми визуальными конструкторами); абстрагированность (наличие дополнительного внутреннего содержания системы знаков); структурная организованность; интенциональность; архаичность, архетипическая природа; неисчерпаемость содержания; мощность психологического воздействия и др.[34].

Символ столь же древен, что и человеческое сознание, но его осмысление – сравнительно поздний плод культурного развития. Древнее мифологическое миропонимание предполагает неразрывную тождественность символической формы и ее смысла, субъекта и объекта, предмета и знака, исключающую всякую рефлексию над символом. Содержание мифа в первобытном сознании воплощал коллективный опыт восприятия и интерпретации действительности множеством поколений, который служил предметом веры, а не критики. Предметы внешнего мира, как и сами человеческие действия, имели второй план, космологический – «высшее небесное значение».

Но сегодня, пронизывая толщу культуры (перенося смыслы из одного ее пласта в другой), символы реализуются в своей инвариантной сущности. С одной стороны, символ служит нам напоминанием о древних, вечных основах культуры, а с другой – активно коррелирует с актуальным культурным контекстом, трансформирует его, но и сам трансформируется под его влиянием. Смысловые возможности символа всегда шире, чем их конкретная реализация. Это и образует тот смысловой резерв, с помощью которого символ может вступать в самые неожиданные связи, меняя свою сущность и формируя свое новое выражение, примерами чего изобилует вся история XX в.

Отметим немаловажную деталь, смысл символа, как правило, нельзя разъяснить, сводя к однозначной логической формулировке, а можно лишь пояснить, соотнося его с дальнейшими символическими сцеплениями, которые хотя и приведут к определенной ясности, но не достигнут чистых понятий. С этим постоянно приходится сталкиваться восприятию и интерпретации. Возьмем, к примеру, уже упоминавшийся треугольник. В качества знака он имеет хоть и разные, но вполне четкие значения – геометрическая фигура, образ триады, указатель направления движения. Но в качестве символа – отображает Троицу, которая сама по себе символизирует Бога (что также есть символ самого высшего порядка) в трех лицах (каждое из которых суть символы).