В этот момент мне позвонили на мобильный, взглянув на дисплей, я увидела, что звонок от шефа, и торопливо схватила телефон. Голос Олега дрожал от возбуждения.

– Я нашел ее, – сказал он.

В первое мгновение я решила, что ослышалась, настолько поразила меня новость. Ты надеешься, убеждаешь себя, что все непременно так и будет, а когда это наконец происходит, не в силах поверить.

– Что нашел? – бестолково переспросила я. – Штольню?

– Нет. Я нашел, нашел, понимаешь? Набрел случайно, мог бы мимо пройти, думал, что в этом месте искать бессмысленно. С виду просто нагромождение камней…

– Ты был там? Был внутри?

– Понадобится кое-какое снаряжение, – точно не слыша меня, продолжил Олег. – Место я отметил на карте, да его и так без труда найдешь.

– Вернешься на турбазу? Мне туда приехать?

– Нет. Вернусь в город. За снаряжением обращаться к местным не хочу, чтобы не вызвать подозрений. Жди меня дома, приеду и все подробно расскажу.

– Вы что, клад ищете? – без усмешки спросил Пашка, когда я убрала мобильный, с неудовольствием поняв, что разговор он слышал.

– Мы уже вышли из подросткового возраста.

– Штольня, камни, снаряжение, согласись, все это из арсенала приключенческой литературы.

– Каюсь, еще не до конца распростились с детством, – улыбнулась я широко и лучезарно, чтобы он бог знает чего не вообразил. – У нас хобби, ищем дольмены.

– Дольмены? Это нагромождение камней, так, кажется?

– Не просто нагромождение камней. О Стоунхендже ты, надеюсь, слышал?

– Даже видел. Я два года учился в Англии.

– Повезло тебе.

– И эти штуки, вроде Стоунхенджа, есть у нас?

– Не такие знаменитые и совсем небольшие.

– А почему я о них ничего не знаю?

– Потому что нелюбопытный. Кстати, теперь тебе известна причина нашей дружбы с шефом: у нас одинаковые пристрастия.

– К камням?

– К историческим загадкам. Не ясно, кто и зачем создал эти дольмены.

– А вы, само собой, узнаете?

– Но попытаться-то можно. Дальние прогулки на свежем воздухе, древние тайны… в общем, увлечение приятное и полезное.

– Если это просто нагромождение камней, то куда твой Олег собирается проникнуть?

– Это и для меня загадка. В выходные проведу разведку, а в понедельник подробнейшим образом все тебе расскажу.

– Такое чувство, что ты просто валяешь дурака, – недовольно заметил Пашка.

– Тебе какое дело до чужих увлечений? – разозлилась я.

– Мне есть дело до тебя. Если честно, я уже год страдаю от неразделенной любви.

– И к плохому привыкают. Да и страдать от неразделенной любви все-таки куда приятней, чем от радикулита.

– Ты еще геморрой вспомни… – Пашка фыркнул и отвернулся, и я поспешила убраться из кафе.

Нечего и говорить, что если до той минуты работа у меня не особо спорилась, то теперь и вовсе все валилось из рук. Я прикидывала, сколько времени Олегу потребуется, чтобы добраться до города. Все зависит от того, как далеко он удалился от турбазы. Оттуда примерно час езды, может, чуть больше. Следует набраться терпения.

Я заставила себя вернуться к работе, но когда в половине пятого сотрудники начали разбредаться по домам, вздохнула с облегчением и, против обыкновения, засиживаться не стала, вызвав тем самым у присутствующих симпатию. Выходило, что я человек из плоти и крови, для которого пятница – день практически святой, а не свихнувшаяся на работе девица, что-то вроде живого дополнения к компьютеру.

Надо сказать, особой дружбы ни с кем из немногочисленных сотрудников фирмы за полтора года у меня не возникло, хотя отношения наши можно было смело назвать добрососедскими. Мужчины поначалу оказывали мне знаки внимания, но, заметив зарождающуюся дружбу с шефом, присмирели. Женщины, напротив, восприняли мое появление с прохладцей, на дружбу с шефом внимание, конечно, тоже обратили и вроде бы даже слегка ревновали. Но постепенно свыклись и с моим присутствием, и с моим особым положением, может, потому, что в корыстных целях я его не использовала, зато у них был постоянный повод для пересудов. Собственно, страсть женщин к разговорам и вынуждала меня сохранять дистанцию. Они куда наблюдательнее мужчин и любят задавать вопросы. Среди вопросов могли оказаться те, на которые мне отвечать вряд ли захочется. Врать я не умею, то есть получается это у меня не особо убедительно. Олег – единственный человек в этом городе, кто знал обо мне то, что я старательно скрывала от других, и только с ним я могла говорить, ничего не опасаясь.