– Мне на работу, – ответила я, поднялась и заварила себе кофе. Он наблюдал за этим с довольно хмурым видом, потом криво улыбнулся.

– Зачем тебе работа? Теперь у тебя есть я.

– Оставь свои глупые шутки.

– А я не шучу. Сходишь в офис, напишешь заявление на отпуск.

– Меня не отпустят.

– Значит, уволишься. Когда закончим с делами, я тебя к себе на работу возьму, если еще раньше не сдам ментам.

Я пила кофе, избегая смотреть в лицо Герману, он же откровенно пялился, ухмыляясь.

– Жалеешь, что не сделал этого еще вчера? – спросила я.

– Пытаюсь решить, вел бы я себя так же, не будь ты такой красоткой.

– И что надумал?

– Выходит, я ничуть не умнее Кости. Или того же Олега. Весьма обидное открытие для моего самолюбия.

– Если они интересовались тобой, – заговорила я о том, что весьма беспокоило меня со вчерашнего вечера, – вряд ли оставили без внимания твое возвращение из Америки. Дальнейшие передвижения проследить будет еще проще.

– Боишься, что чертовы детки обнаружат тебя в моей компании?

– Боюсь, – ответила я со всей серьезностью.

– Чем ты им так насолила, что они гоняются за тобой полтора года? Или больше?

– Если они здесь появятся, будет не до смеха.

– Очень бы хотелось знать, кто эти таинственные «они», – вновь усмехнулся Герман.

– Нам нельзя здесь оставаться, в этой квартире, я имею в виду. Лучше снять жилье на чужое имя. Сможешь устроить?

– Без проблем. Это мой родной город.

– К знакомым обращаться нельзя. И с работы мне действительно лучше уйти. Если они…

Он ударил кулаком по столу, чашки звякнули, а Герман буркнул сквозь зубы:

– Хватит. – Я, прикрыв глаза, молчала, ожидая, когда пройдет эта вспышка гнева. Справился он с ней довольно быстро. – Есть у меня здесь местечко, о нем никто не знает, – сообщил в раздумье. – Специально для такого случая держал. Скажи-ка, ты всерьез веришь, что твои упыри всемогущи и способны легко найти человека в большом городе? Или меня запугать пытаешься? Предупреждаю сразу, я не из пугливых…

– Полтора года назад они смогли отыскать меня по банковской карте. – Я заставила себя говорить спокойно и теперь смотрела ему в глаза, очень надеясь, хоть что-то из сказанного он примет к сведению. – Уже неделю у меня не было никакой работы. Без паспорта не особенно устроишься, выбор невелик: мойщица машин, уборщица в какой-нибудь забегаловке, но и там паспорт в конце концов спросят. Я старалась работать по ночам: народу меньше и думать о ночлеге не надо. Днем можно подремать на вокзале или на скамейке в парке, не привлекая особого внимания. Меня угораздило подхватить воспаление легких. Боялась, что свалюсь прямо на улице. И я сняла деньги в банкомате. Надо было что-то есть, а еще купить лекарства. Я знала, что очень рискую, но уговаривала себя: уеду на следующий день, как только станет чуть лучше, а потом встретила Костю. Месяц я жила у него, не покидая квартиры. Вместе нас могли видеть только дважды: в тот день, когда он привел меня к себе, и на следующий – температура у меня подскочила до сорока, он испугался и вызвал «Скорую», хоть я и уговаривала не делать этого. Меня хотели отвезти в больницу, пришлось подписать отказ от госпитализации.

– Твой рассказ тронул меня до слез, – хмыкнул Герман. – Но…

– Они контролировали мой банковский счет и таким образом узнали мое местонахождение. Им потребовалось чуть больше месяца, чтобы в большом городе напасть на след. Только две возможности: «Скорая» и случайные прохожие. И они нашли. Мне повезло, к тому моменту я уже уехала, и расплачиваться пришлось Косте. Они потратили на поиски чуть больше месяца, – повторила я. – Тебе все еще хочется смеяться?