Действительно, в настоящее время у нас нет доказательств того, что неживой объект, сколь угодно сложный, может обладать субъективными ощущениями. Что касается механизмов возникновения жизни, то современной науке они понятны не более, чем механизмы рождения субъективности. Согласно гипотезе Опарина-Холдейна, жизнь на Земле зародилась в результате реакций в первичной атмосфере Земли, порожденной вулканами, под воздействием молний [11]. В 1953 году американцам Стэнли Миллеру и Гарольду Юри удалось получить в колбе простейшие аминокислоты, входящие в состав белков, пропуская электрические «мини-молнии» сквозь смесь некоторых органических соединений (таких как метан и аммиак) и воды. Но проблема возникновения жизни на Земле остается загадкой. Позднейшие исследования установили, что первичная атмосфера Земли в значительных количествах содержала кислород, который бы препятствовал образованию аминокислот. Но, как пишет биохимик Джонатан Уэллс [12], даже если бы ученым удалось создать все химические соединения, имеющиеся в живой клетке, они не получат ее саму. Возникновение жизни на Земле (или в космосе) остается явлением сверхъестественным.

Итак, простейшая субъективность, в форме ощущения потребности или чувства голода или жажды, может возникнуть на нижнем уровне жизни – у живой клетки. Камень, река, вселенная или компьютер – любое неживое, сколь угодно сложное, существо равнодушно к своему состоянию. Река как таковая не различает, находится ли она в пределах обычного русла, или разлилась и вышла из берегов. Важно это только для человека, вообще для всякого живого, стремящегося, страстного, борющегося за жизнь. Лишь человек задает вопрос: почему река вышла из берегов, что было причиной этого? Без человека, без живого причинности в мире нет, как нет и самого мира. Вот эту способность субъективной реальности желать, стремиться, в конечном итоге – объяснять – невозможно вывести из неживого. Она – эта способность – сверхъестественна, привнесена в неодушевленный мир извне.

Но когда и как субъективной реальности, где бы она ни существовала до появления жизни, удалось впервые «зацепить» неживую материю, заставив ее подчиниться? Когда и как первые атомы и молекулы вдруг «двинулись» не по воле законов физики, а по воле некоего субъективного поля, находящегося вне этих законов? Иными словами, когда бестелесному субъекту удалось «зацепиться» за неодушевленный мир, сначала «маленьким коготком», в форме микроскопической бактерии, а потом все боле наращивая «тело», подвластное духовному телекинезу? Может быть жизнь есть магическое событие и возникла не благодаря, а вопреки законам природы, таким как второе начало термодинамики? Тогда понятно, что все усилия ученых воссоздать, или даже понять возникновение жизни до сих пор не увенчались успехом. Может быть, и смерть есть магическое событие? Если так, то умерев, человек не превращается в систему атомов и молекул, рассеянных во вселенной, а переходит на другой уровень существования? Как образно выразился Стюарт Кауфман, «Влюбленная пара, прогуливающаяся по берегам Сены, есть влюбленная пара, прогуливающаяся по берегам Сены, а не просто частицы материи в движении» [цит. в 8, с. 218].

В любом случае, роботы, сколь угодно сложные, будут лишь внешне имитировать живые системы, пусть и очень правдоподобно. Но они не смогут иметь опыт субъективности. А это значит, что они в принципе не способны создать у спящего человека иллюзию реального мира. Ведь и мы, люди, не смогли бы создать иллюзию подлинной реальности у какого-нибудь инопланетного существа, живущего в совершенно других условиях, чем условия жизни на Земле.