– Наверное, я просто дурак, – процедил сквозь зубы раненый. – Нужно было пальнуть тебе в спину – и дело с концом. Так нет, мне этого показалось мало. Я слышал, что ты умеешь вытворять разные штучки, и подумал, что будет лучше выстрелить тебе в голову, чтоб уж наверняка. Вот дурак! Забыл, что от добра добра не ищут!

– Да уж, незадача, – пробормотал Пенстивен.

– Ага, и для тебя это тоже в некотором смысле хуже. Потому что тебя все равно остановят. Меня поставили здесь, так сказать, для затравки. Через меня ты перешагнул. Теперь попробуй справиться с остальными. А уж они дожидаются тебя, можешь не сомневаться!

– Кто ты? – спросил Пенстивен.

– Просто старый дурак. Ничего интересного. Рассказами о бесшабашной юности, хорошей семье и тому подобной ерунде нынче никого не удивишь. Так что я просто горький пьяница. Вот тебе и весь сказ.

Но Пенстивен видел, что годы разгульной жизни совершенно не затуманили голубых глаз, оставшихся ясными и открытыми.

– Так говоришь, «они» собираются меня остановить? А кто они такие? – задал он следующий вопрос.

Оборванец лишь усмехнулся, обнажив поломанные остатки желтых зубов.

– Их много, – сообщил он.

– Но мне это ни о чем не говорит, – продолжал упорствовать Пенстивен.

– Правда? Большего ты от меня все равно не добьешься.

– Послушай, – не унимался Пенстивен, – думаю, в некотором роде ты все-таки мой должник. Любой другой на моем месте не стал бы долго раздумывать и просто всадил бы пулю тебе в лоб.

– Ага, – согласился старик. – Я должен отблагодарить тебя за то, что ты сохранил мне жизнь. Могу даже выплатить наличными ее полную стоимость. Целых пять центов. Держи! – С этими словами он протянул ему открытую ладонь, на которой поблескивала монетка. Пенстивен улыбнулся, а оборванец тем временем продолжил: – Я вовсе не против поговорить с тобой, сынок. Ты кажешься неплохим парнем. Но только если я не удержусь и проболтаюсь, они обязательно об этом узнают. Не думай, меня за это не расстреляют. Придумают что-нибудь поизощреннее. – И он поежился, словно в спину ему подул холодный ветер.

– Значит, ты не можешь сказать ни слова, чтобы мне помочь? – уточнил Пенстивен.

– Ни единого. Я и так уже слишком много сказал. Но ты еще так молод…

– И как думаешь выбираться отсюда? – поинтересовался Пенстивен.

– Тем же путем, каким и пришел.

– Ясно. Заставить тебя говорить я не могу. Но твоя рана сильно кровоточит, может, тебе помочь добраться до города?

Старик растерянно захлопал глазами.

– И ты что, всегда так печешься о тех, кто пытается тебя грохнуть? – полюбопытствовал он.

– Я в этих делах человек пока еще неискушенный, – просто признался Пенстивен.

Оборванец вскинул брови:

– Ну да, так я и поверил! Особенно тому, что фокус, который ты проделал со мной, был простым везением. Знаешь, сынок, я, конечно, старый пьяница и прощелыга, но не идиот.

Юноша поднял валявшуюся на земле винтовку и сказал:

– Я возьму это с собой и оставлю примерно в четверти мили к югу отсюда. Если хочешь, можешь подобрать ее там.

– Спасибо, – поблагодарил старик. – Ты очень добр ко мне. За эту винтовку мне пришлось отдать отцовский дом, свою долю пашни, одежду, сапоги и коня вместе со сбруей. Это мой самый верный друг, моя честь, моя жизнь – все вместе. Без нее мне не жить!

Боб Пенстивен вскочил в седло.

– Удачи тебе, старина! – крикнул он.

– Да уж, совсем старая развалина, что верно, то верно, – пробормотал бродяга.

Пенстивен продолжил путь на юг. Отъехав примерно ярдов на четыреста, он наклонился, бережно положил на землю винтовку и отправился дальше.

Мысли роились в его голове, не давали покоя. Каким бы важным ни было его поручение, теперь стало ясно, что загадочные «они» уже осведомлены о маршруте его следования.