– Ладно, лейтенант, я понял… Ты Жюля Верна читал?
– В каком смысле, товарищ полковник? – растерянно спросил Сергей.
– А в каком смысле его еще можно читать, Серега? В прямом, естественно! – засмеялся Логинов.
– Да нет, я понимаю… Но вы же не так просто об этом спрашиваете?
– Ладно, тогда спрашиваю прямо: прошвырнуться в Патагонию, так сказать, по следам героев Жюля Верна желание есть?
– Так точно! Это задание, товарищ полковник, да? – обрадовался Сергей.
– Естественно. И очень важное. Агент ЦРУ, которая работала под видом умершей Пилар Гарсия Диас, снова прибыла в Венесуэлу…
– Как?! – ахнул Сергей.
– На самолете. На этот раз с документами гражданки Аргентины и журналистки газеты «Диарио Рио-Негро» Долорес Морено. Газета выходит в городе Генераль-Рока, который располагается…
– В Патагонии, товарищ полковник, я знаю! Ой, извините!
– Ну если знаешь, то тогда разбирайся с билетами и вперед в Аргентину! Как можно скорее. Мне по этой Долорес Морено нужно собрать максимум информации в минимальные сроки. А у аргентинской резидентуры сейчас в эту Патагонию и послать некого. Так что вся надежда на тебя. Понял?
– Так точно, товарищ полковник! Так а-а…
– Указания насчет твоей командировки в самом скором времени направят руководству колумбийской резидентуры шифротелеграммой. Кстати, я на всякий случай перезвонил отцу…
– И что он сказал?
– Он сказал, что ты офицер ФСБ и подчиняешься не ему, а соответствующему главку. Так что давай, лейтенант…
– Спасибо, товарищ полковник! Я вам доложу, как определюсь с вылетом!
10
Колумбия, Пуэрто-Нариньо
От внезапно промелькнувшей в голове мысли Джек Мейер сперва отмахнулся. Мысль была не очень оригинальной. В том смысле, что подобный прием неоднократно использовал еще Шекспир. А до него древние римляне. А до древних римлян древние греки. А до тех наверняка еще кто-то. Современные же сценаристы и драматурги, как правило, не обременные излишней креативностью, затаскали этот прием буквально до дыр, превратив в приевшийся штамп.
Именно поэтому Джек Мейер, поморщившись, выбросил эту мысль из головы. И отправился в туалет. Однако мысль, словно навязчивая муха, не хотела отставать от него. Испытывая раздражение, Джек вернулся к креслу и хлебнул виски.
После этого он снова принял рабочую позу, то есть уселся в кресле и уставился невидящим взглядом в телевизор, который давно уже ничего не показывал, а просто шипел. Под это шипение Джек попытался придумать что-нибудь по-настоящему стоящее. Однако мысль, которую Мейер только-только отогнал, напомнила о себе опять. Джек вздохнул. И решил просто проанализировать, как эта идиотская идея будет работать, а точнее не работать, на практике. Даже в гениальных, как выяснилось с годами, пьесах Шекспира это работало, мягко говоря, с большой натяжкой. То есть Уильям, конечно, доводил свои пьесы до счастливого финала, но выглядело все шитым белыми нитками. В реальной жизни это работать вообще не могло.
Так думал Мейер. Но чем дальше он углублялся в анализ, тем сильнее удивлялся. Оказалось, что прием, которым пользовались еще древние римляне и греки, а до них наверняка еще кто-то, в принципе, должен сработать и с Чавесом. Джек моделировал ситуации так и эдак. И везде концы с концами у него сходились.
– Ну и ну! – наконец сказал Мейер.
Он был удивлен настолько же, как если бы случайно нашел на дороге кусочек глины, размял его пальцами и вдруг обнаружил внутри сверкающий гранями бриллиант чистой воды. Джек действительно наткнулся на бриллиант, вернее на алмаз, который еще предстояло огранить. Причем очень быстро. Поэтому он потянулся к телефону, поспешно отыскал в нем один из последних вызовов и позвонил.