Я вскидываю голову вверх. Нет, назад. Чёрт! Куда я вскинул голову? По затылку бьёт что-то твёрдое. “Ну наконец! Ты очнулся!”, – в уши врывается взволнованный и хриплый голосок… Женский? Почему опять темно, а глаза что-то режет. Дым? И как же хочется пить. “Где мы?”, – я еле шевелю ртом, пытаясь вытолкнуть слова. Мокрые руки девушки ложатся мне на плечи, помогая сесть ровнее. “Мы… в Рамба'Гир… Ты как себя чувствуешь? Гаяра и в правду переборщила с дымом… Накачала тебя чересчур сильно… Тебя аж трясло в припадке…”, – голос был участливым, а к моим губам поднесли некую чашу с водой. И я жадно присосался, поняв, что это не вода, но всё равно выпил весь отвар. Вкус больше походил на Сан’Гир, но слегка другой. Сознание ещё кружилось в пьяном вертолёте. Что за бред мне снился? Какая чернота? Какое принятие? Я разлепил глаза, ловя в тусклом свете очертания обнажённой фигуры, что издавала звон золотых цепочек при каждом движении. Моя… Я всё же смог. Но я быстро встрепенулся, вспомнив об участи двух других, и стал осматривать небольшую коморку вокруг. Вернее, это была палатка, что слегка просвечивала неяркий свет сквозь плотную ткань. А я, оказывается, сидел на низком табурете возле дымящихся в кострище углей и камней. Одним словом, баня по-чёрному.

Я взглянул на девушку, что присела на корточках рядом со мной, пытаясь разглядеть её очертания лица. Глаза ещё не пришли в норму. Да и что она мне дала? Кончики пальцев, причём на всех конечностях, стало покалывать. Я развернулся, взглянув себе за спину, и рассмотрел толстенную балку, что держала палатку. Ещё две таких же были расположены по другим сторонам и все три сходились вместе наверху. Что-то с дымом не так, это он действует на мои глаза, не давая использовать ночное зрение. Но это же моя физиологическая особенность, а не пассивный навык? Или как? Девушка переместилась на противоположную сторону палатки, сев напротив меня. Ничего не могу рассмотреть. И дышать нечем. Покалывание уже перешло полностью на пальцы, а ещё и головку члена стало также холодить. “Что ты… мне дала?”, – пытаясь вдохнуть воздуха, которого тут не было, смог я лишь прохрипеть. Но она не стала отвечать на вопрос, лишь мягко сказав: “Не переживай… Скоро мы уже выйдем отсюда.”. Я вдруг подумал о том, что этот дым может как-то не так повлиять на меня, и, потрогав свой лоб, судорожно проговорил: “Этот дым… Он же… не проявляет… что-то скрытое?”. На этот вопрос Роал удивилась: “А ты… что-то скрываешь?”. И я психанул: “Хватит менять темы и отвечать вопросом на вопрос!”. В голосе девушки зазвучали железные нотки, она явно стала недовольна тем, что я сорвался на неё, но на этот раз она ответила: “Да. Дым… может… раскрыть скрытое… Он же очищает… но, как я уже говорила, это для духа… на тело он слабо влияет…”.

“Почему же часть… моих навыков… точнее физиология… тут не работает?.. Моё ночное зрение… не работает…”, – уточнил я, на что Роал пожала плечами и с неохотой пояснила заново: “Это же дым… он влияет на ощущения… на разум…”. Замолчав и показывая всем своим видом, что я мог увидеть в очертаниях её фигуры, что она не намерена больше говорить, Роал прикрыла глаза. А тем временем покалывание поднялось выше, поглотив мои ладони, стопы и весь член целиком, а к ним присоединился и кончик языка. И я проигнорировал её нежелание разговаривать со мной, снова спросив: “Так что будет с другими двумя Роал? Когда их… убьют?”. Девушка, хоть и дёрнулась телом, издав перезвон цепочек на своём теле, но всё же спокойно ответила: “После того, как Асшах завершится. Ты всегда так много спрашиваешь, словно покалеченный…?”. В этот раз уже она, язвительно ответив, сорвалась на меня, а я сразу же сказал то, что было у меня на уме: “Это всё дым…”. Девушка дёрнулась, открыв широко глаза и внимательно посмотрев на меня, будто я только-что открыл некую истину для неё и тут же извинилась: “Да… Прости меня, мой… во…вождь…”. Я снова пригляделся к теням, в которые была укутана её фигура. Она сидела с ровной спиной, кротко поджав ноги вместе и положив ладони на колени, словно прилежная студентка. Но в очертаниях фигуры я отметил, что тело её было тонким и длинным, а объём бёдер, что были на табурете, дорисовывали разуму её спортивную и крепкую фигуру. Но покалывание продолжало распространяться по моему телу и я стал ощущать, что более не могу шевелить частями тела, которыми ощущаю холодок. Я вскинулся, желая было встать, но, не ощутив сил в стопах, хоть я и чувствовал их кожей окружающие предметы и землю под ногами, лишь снова долбанулся затылком об балку за спиной, когда моё тело повело назад.