Степаныч сидел и хлопал глазами. Он вообще-то не привык, чтобы к нему клеились девушки, тем более такие красивые, тем более что по большому счёту к нему никто, никогда вообще не клеился.

– Вы что хотите сказать? – заволновался наш герой.

– Я уже сказала, – продолжила она смеясь. – Я приношу удачу.

– Это ж в каком таком смысле?

– В самом что ни на есть прямом! Я дарю людям удачу, но только тем, кто меня об этом попросит.

– И на какой объём удачи я могу рассчитывать?

– Удачи не бывает много или мало, – как ни в чём не бывало уверенно продолжила она. – Во Вселенной всё находится на чаше весов в равновесии. Если вы захотите с этих весов что-то взять, то нужно потом будет туда столько же положить. А если вы что-то отдаёте, то столько же и получаете. Обычно мы сначала отдаём во Вселенную, а потом получаем обратно, так вот я, – гордо сказала девушка, называющая себя Фортуной, – я – это весы Вселенной наоборот: я сначала дарю, а потом уже ваше дело вернуть мной подаренное. Закон сохранения энергии, слыхали о таком?

Таких небылиц Степаныч с роду не слыхал. Пожалуй, девица сейчас либо разыгрывает его и где-то в кустах прячутся её подельники, снимая всё, чтобы потом выложить в интернет, либо она просто чокнутая. Последнее, конечно, поопасней будет. Да и поочевидней. Если дамочка тронулась, она может быть ещё и агрессивной. Тогда замечательный субботний день может быть испорчен, а этого ему уж очень-то не хотелось. Он решил для себя подыграть своей странной спутнице и, изображая заинтересованность в её теории, спросил:

– Ну хорошо, например, хочу я, чтобы у меня был сегодня удачный день. И что мне для этого нужно сделать?

– Попросить меня об этом, – девушка сидела рядом и, раскачивая ножкой, напевала что-то себе под нос.

– И всё? Как бы просто попросить и мне сегодня попрёт? Прямо вот так раз, попросил, и на-ка, получи удачу? – Степаныч от души рассмеялся. – Ой, Фортуна Ивановна, или как вас там по отчеству, повеселила ты меня сегодня.

По ней было видно, что она обиделась. Она опустила голову и, казалось, вот-вот начнёт плакать. Она была похожа на маленькую девочку, которой родители отказались покупать мороженное.

– Ну, подожди, подожди. Допустим, – стал успокаивать её так по-отечески Степаныч. – Предположим, что я тебе поверил и захочу небывалой удачи до конца дня.

– Вам нужно просто попросить меня об этом, – лицо её снова вмиг просветлело, она оживилась и, повернувшись к суровому водителю автобуса №100, так по-деловому продолжила:

– Но учтите, я вас должна предупредить, что пропорционально объёму вашей удачи, вас впоследствии постигнет возмездие. Помните, я говорила про весы Вселенной?

Она внимательно смотрела в глаза собеседника, как будто ожидая, когда тот, наконец, попросит у неё о помощи. Её лицо светилось, лёгкий ветерок в парке развевал её золотистые волосы, она была такой непосредственной и прекрасной, что Степаныч закрыл глаза руками и так, ради шутки, ни на секунду не веря в происходящее, произнес:

– О, Фортуна! Прошу тебя, пусть сегодняшний день будет не просто удачным, а очень, очень, очень удачным и незабываемым в моей жизни. Пусть мне сегодня сопутствует такая удача, которая меня никогда не посещала!

Фортуна улыбнулась.

* * *

Сознание медленно возвращалось к Степанычу. Всё его тело изнывало от боли, казалось, в нём не было ни единой клетки, которая бы не сигнализировала о своих страданиях. С трудом, еле сдерживаясь, чтобы не зарыдать, он открыл глаза.

– Кажись, очухивается… – услышал он чей-то не знакомый голос.

Степаныч медленно осмотрел комнату. Судя по всему, он находился в больнице. Белые стены, окно, капельница, кровать. Два незнакомых человека у его кровати. Один в белом халате, возможно – врач, другой также в белом халате, из-под которого была видна милицейская форма. «Кто они? Что я здесь делаю?» – пытался он вспомнить хоть что-то.