Еще мы предпочитали общаться с Димом. В наших с Майком «развлечениях» он не участвовал, но, увидев нас где-нибудь, обязательно подходил, чтобы перекинуться парой слов. Этот гуманоид был наделен хорошим чувством юмора, и любая встреча с ним превращалась либо в злорадное хихиканье, либо в безудержный хохот до невыносимой боли в щеках и животе.

Девочек в нашей компании, к сожалению, не водилось. Не то, чтобы мы были против. Как нормальные молодые мужики, мы тянулись к женскому обществу. А вот оно, наблюдая нашу бесперспективность, всячески игнорировало нас, не замечало и отвергало. Что еще можно было поделать в этой ситуации? Только одно – сделать женскую часть коллектива объектом пристального наблюдения и насмешек. А уж наблюдать-то было за чем.

Сотрудников женского пола компания набирала исключительно из людей. Да и вообще весь остальной персонал хоть и состоял из населения других видов, но в большинстве своем был человекообразным, кроме тех, кто работал с механизмами. Но даже несмотря на то, что все девушки были людьми, однако любой инопланетянин нам был более понятен, чем они, эти существа женского пола.

Их больше интересовали, как я уже упоминал, более перспективные женихи, а точнее, офицеры. И не всегда молодые. Офицеры в основной своей массе были с Ипроса. Лидером по девчонкам среди них оказался уже знакомый нам метрдотель Магис.

Этот парень за то короткое время, которое прошло с моего появления на корабле, сменил три объекта ухаживания. Первой была грудастая. Через пару дней она уже сидела в слезах и соплях, а ее соперница с презрением смотрела на нее, гордо в обнимку проходя мимо со своим кавалером. По прошествии нескольких дней она была замечена в таком же подавленном состоянии духа. А с Магисом уже страстно целовалась третья красавица, счастливая и влюбленная. Причем все они знали кто такой Магис, но каждая его новая любовь была уверена, что она та самая, особенная, и жалкая участь тех неудачниц, ее предшественниц, ей лично не грозит. Уж она-то сможет сковать по рукам и ногам этого жеребца и заставит любить только себя одну. Но итог был всегда предсказуемо один и тот же: «самая умная и самая красивая» тоже оказывалась на обочине, униженная, в слезах и в окружении подруг, которые, пряча злорадные ухмылки, пытались ее успокоить. Но долго бывшие возлюбленные Магиса одинокими не оставались. Всегда находился добрый похотливый старичок-паучок с капитанского мостика, который успокаивал девочку и быстренько затаскивал ее в свою холодную постельку, в которой с неимоверной силой, разбрасывая искры во все стороны, разгорался огонь страсти с появлением новой хранительницы очага.

Были и такие, которые не проходили по внешним данным отбор у офицеров, но всегда были желанны в обществах некоторых инопланетян-гуманоидов.

Всего этого я не понимал, признаюсь честно, пытался, но нет, чистое скотоложство!

Имели место и такие, кем я просто восхищался. Они крутили ухажерами, как хотели, получали желаемое, при этом ничего не отдавая взамен. Их было очень мало. Я понимаю, что многие представительницы женской части могут обвинить меня в предвзятом и несправедливом отношении к ним. Но в свое оправдание могу сказать только одно: я описываю только то, чему свидетелем явился я сам. Ни события, ни персонажи, описанные на бумаге, не были мною придуманы.

Вот в таком веселье проходили дни. Я и не заметил, как постепенно корыто с гордым именем «Горизонт» преобразилось. Пассажирские отсеки стали чистыми и уютными, все вокруг казалось новеньким и ухоженным. Кухня просто сияла! Но чем больше развелось этих долбаных поваров, тем больше работы появлялось у меня. Не успеешь отвернуться, как посуда и пространство вокруг засералось производством их дурацкой стряпни. Например, чтобы поджарить всего одно яйцо одному повару требовалось испачкать, как минимум, три сковородки.