– Мне показалось или ты ревнуешь? – За ехидную улыбку получаю чувствительный тычок кулаком в рёбра.

– Ты ещё скажи, что стал адептом моногамии, милый, тогда я точно начну чаще смотреть на небо в ожидании апокалипсиса. – Жестом руки показывает, что моё присутствие ей больше не нужно, и отворачивается.

– Ты не разбудил меня. – Обнажённые руки обвились вокруг моей шеи спустя час после того, как я углубился в бумаги.

– Решил спокойно поработать. – Глажу её по руке и пускаю к себе на колени. —Тем более, ты очень мило выглядишь спящая. Жаль было портить картину.

– А повторить то, чем занимался со мной ночью, не захотел? – Игриво прижимается ко мне, обдавая своим волшебным ароматом.

– Можно задать тебе пару вопросов? – Она какое-то время молча наблюдала за моей работой и вдруг сжалась, как от испуга. – До ритуала.

Откладываю бумаги и обнимаю её бёдра, обтянутые лишь шёлковой комбинацией.

– Задавай.

– Рита сказала, что это была сделка. Ты избавил её от мучений? – Её тело напряглось и пошло мелкой дрожью, а губы уткнулись в мою шею.

– Нет.

– Конечно. – Боевая подруга никогда не утруждала себя стуком в мою дверь. – Какая может быть работа, когда Эдди завёл себе новую игрушку?

Инга смущённо соскользнула с моих колен и заторопилась к кровати, где оставалась остальная её одежда.

– Стоять. – Рита бесцеремонно подошла к замершей девушке и продолжительным выдохом обдула её лицо. – Врун несчастный. Она очистилась от таблетки.

– Просто не проверял. – С интересом поворачиваюсь к ним, чтобы понаблюдать цирк, который собирается устроить эта мелкая фурия.

Инга с расширенными от ужаса глазами падает на колени под лёгким нажатием на плечо. Она смотрит на меня с безмолвной мольбой.

– Рита, тебе обязательно пугать девочку? – Качаю головой.

– Конечно, – Злючка снова обдувает испуганное лицо до тех пор, пока та в возбуждении не закрывает глаза. – Я обожаю, когда моя пища умирает от страха.

Она резко вгоняет клыки в нежную шею бедняги, та замирает без звука, лишь изредка вздрагивает.

– А когда пища сопротивляется… – Рита отрывается на секунду, – получается вообще божественный деликатес.

Продолжив, она добивается желаемого – Инга наконец безвольно повисает на её руке, разряжаясь сильными стонами и конвульсиями.

– Сильная цыпочка. – Оставив девчонку грудой тряпья валяться на полу, с довольной миной приближается ко мне. – Только вот на вкус ничего особенного.

Больше она не успевает ничего сказать, потому, что её горло оказывается сжато моей ладонью до той степени, что вот-вот раздастся хруст позвонков, а ноги болтаются в воздухе.

– А сама сможешь, как она? – Вижу в её глазах зарождающийся страх.

Она хрипит, силясь что-то сказать, но я уже впиваюсь клыками в её горло. Она выдерживает меньше времени и разражается судорогами и протяжным воем, собравшим в единое все возможные стоны и крики. Бросаю её в кресло не в лучшем состоянии, чем она оставила Ингу. Иду к девушке, поднимаю её на руки и укладываю на кровать. Она молча смотрит на меня сквозь слёзы. Улыбаюсь ей, пытаясь успокоить и ободрить, затем возвращаюсь и усаживаюсь напротив Риты.

– Понравилось двойное удовольствие? – Смотрю в ошалелые глаза.

– В один миг мне показалось, что ты в самом деле хочешь меня прикончить. – Массирует шею. – Что это было, Эд?

– Не люблю, когда специально ломают мои игрушки.

На физиономии мелкой кровопийцы появляется лёгкая улыбочка, созревающая за полторы минуты до гомерического хохота. Когда она прекращает ржать, вытирает слёзы и смотрит ехидно на меня.

– Дарен, из любви к тебе я бы прикончила её сразу. Теперь я буду ждать момента, когда ты больно прижмёшь этой любимой игрушкой палец, чтобы посмотреть на твоё лицо.