– Пожалуй, я пойду… Документы продолжали приходить на рабочий компьютер, верно? – разворачиваюсь к двери, готовлюсь выйти.

– Да, – деловым тоном отвечает Глеб, а затем неожиданно добавляет, – Соню тоже заберешь к себе домой?..

Его вопрос заставляет меня замереть.

О девочке я совсем забыла…

– Спущусь к ней после того, как закончу с файлами, – отвечаю негромко и выхожу из его кабинета.

Не знаю, что на меня нашло, и почему я согласилась. Искренне не понимаю, зачем это нужно Глебу. Но дело сделано, а точнее – решение принято. До нового года я работаю в холдинге Бондарёвых.

Мне требуется пятнадцать минут на то, чтобы оценить весь масштаб катастрофы и скинуть все нужные файлы с компьютера на флешку. Знакомиться с ними буду уже дома. С Линой тоже решила переговорить завтра – я не общалась с ней уже больше двух недель, получая новые сообщения едва ли не через день и абсолютно их игнорируя. Не потому что не хотела, а потому что мне было сложно… Как было сложно сесть сегодня в своё кресло и включить свой компьютер в приёмной.

Пусть я и решилась отработать последнюю неделю в компании, но это не значит, что я забыла обо всем, что было, и открыла новую страницу своей жизни, вычеркнув из памяти все неприятные моменты.

Неприятные моменты…

Звучит убого, но назвать свою историю «трагедией» я не могу: всё это грёбанные обстоятельства, как сказал герой одной пьесы. Не более. И возводить их в ранг «жесточайших уроков судьбы» я не хочу. Это глупо.

Я была глупой.

Встряхиваю головой, подхватываю свой полушубок, который успела снять, пока работала, иду к лифту и спускаюсь на этаж отдела кадров. Дожидаюсь, когда дверцы послушно откроются, поднимаю взгляд, готовая выйти из кабины… и застываю. В пяти метрах от лифта стоит Бесов.

БЕСОВ!

Судорожно оглядываю его с ног до головы: дорогая обувь, брюки, пиджак, дизайнерская рубашка, застёгнутая на все пуговицы, край черной татуировки, торчащий из-под воротника и тянущийся к подбородку, убранные в короткий хвост темные волосы. И глаза… Две чертовы черные бездны.

Я не успеваю понять, в какой момент он посмотрел в мою сторону; судорожно нажимаю на кнопку лифта, даже не глядя, на какой этаж планирую умчаться. Во взгляде Бесова что-то меняется, он узнаёт меня, это очевидно; первый его шаг к лифту заставляет моё сердце лихорадочно подпрыгнуть вверх, второй – вынуждает сжаться от реального страха… а затем дверцы лифта начинают быстро съезжаться, закрывая меня от него и пропуская внутрь кабины лишь один звук – произнесённое им «Мила…»

Я оседаю на пол, упираясь спиной в стенку лифта и тяжело дышу. Кто бы знал, что встреча с ним так на меня повлияет?..

Боже…

Он позвал меня по имени. Он помнит, как меня зовут.

Чёрт, ну, что я за дура?!

Естественно, он помнит…

И голос его всё такой же. И весь он. Как же ему идёт этот костюм…

Кое-как поднимаюсь, смотрю на электронную панель. Лифт умчал меня на тридцатый этаж. Выхожу в коридор, отправляю его ещё выше – на всякий случай. В отдел кадров спускаюсь по лестнице. При чём минут пять выжидаю у входа на этаж, прислушиваюсь к голосам; затем осторожно прохожу к Соне в кабинет.

В зеркале ловлю своё отражение – а отражается в нём симпатичная загорелая девушка в дорогом платье, с дорогой модной прической и с совершенно безумным взглядом.

– Мила Георгиевна, вы снова ко мне пришли, – Соня подрывается с места и почему-то встаёт; прям, как ученица перед учителем, – Мила Георгиевна… с вами всё хорошо? – осторожно уточняет, разглядев выражение моего лица, – Может, кофейку?

– У меня к тебе новости. Одна – хорошая, и она же – плохая, – сообщаю ей немного дрожащим голосом; всё ещё не могу отойти от встречи.