Вздыхаю глубоко, пытаюсь успокоиться. Это нечестно с их стороны. Хоть я и зареклась использовать сказочную тематику в отношении себя даже в своих собственных мыслях, но… где это видано, чтобы принц женился на своей горничной?.. Или нет, даже не так: где видано, чтобы принц выбирал в спутницы жизни уборщицу своего замка? К сожалению, в те, «сказочные времена», не существовало женщин-советниц короля и вообще… профессий для женщин в управлении замком-городом-государством. Так что, моя функция в той сказке была бы равна функции служанки. Может, поварихи… но уж точно не придворной дамы. А без феи-крестной у меня и вовсе не было бы шансов… факт…

Помимо прочего я практически ничего не умею, хочу помогать людям и не хочу жить на маленькую зарплату.

К слову, последний пункт точно вычёркивает меня из списка потенциальных золушек.

Всё, хватит хандрить! Пора дело делать! Начну прямо сейчас, только дочитаю последнее сообщение Бесова.

«Мила»

Роняю лицо в ладони.

Немногословно.

И почему я словно слышу его голос наяву?.. Его интонацию, его тембр, его…

– Мила.

Поднимаю голову и смотрю на Бесова.

Да что же это?.. Неужели и в жизни так бывает?!. Предательская жизнь!

– Здравствуй, Лёша, – произношу негромко, откладываю телефон в сторону.

– Вижу, ты, наконец, прочла мои сообщения, – кивнув на ещё не успевший потухнуть экран телефона, заметил Бесов.

– Да, они были… содержательными, – кивнула, глядя на столешницу. На свою очень заваленную всякими ненужным бумажками столешницу…

– Мила.

Поднимаю голову, отзываясь на своё имя. Когда в моих руках оказалась эта папка?!

Бесов смотрит на меня сверху вниз, в его глазах просьба и вопрос – одновременно.

– Давай поговорим.

– Давай, – чересчур бодро соглашаюсь, но ловлю взгляд Бесова на дверь Бондарёва, – Сейчас? – переспрашиваю с надеждой на отказ.

– Да. Только не здесь, – он отходит к двери в коридор, приглашая меня следовать за ним.

Опускаю взгляд в пол, следую за мужчиной. Иду. О! Я не знала, что на этом этаже есть такой закуток! Да здесь можно судьбы мира вершить! Тупик коридора с небольшим, но удобным кожаным диванчиком и раскидистой пальмой, что скрывала беседующих от глаз, случайно проходящих мимо…

– Мила.

Вновь поднимаю голову, отрываясь от созерцания диванчика, смотрю на Бесова.

– О чём ты хотел поговорить?.. – спрашиваю у него, натягивая на лицо самое бестолковое выражение.

– Ты не хочешь присесть? – он кивает в сторону дивана.

ТУДА?

С ним?!

Ни за что.

Сажусь на край подлокотника, как можно ближе к стенке. Бог мой, да что ж я веду себя, как последняя идиотка?! Мне что – десять?!

Бесов прислоняется спиной к стене и складывает руки на груди. Смотрит на меня.

– Почему ты себя так ведёшь? – спрашивает прямо после нескольких секунд молчания, что успели вывести меня на новый уровень истерии.

– Как? – вопросом на вопрос отвечаю я.

– Как будто ты что-то натворила, и папа скоро узнает, – глядя мне в глаза, спокойно отвечает Бесов.

– Ну, только если «папа» – это ты, – нервно смеюсь, а потом осекаюсь и прячу лицо в ладонях.

– Мила, что это значит? – ровным голосом спрашивает Бесов.

Я молчу.

– Мила?

Молчу я, дура, молчу!

– Что случилось вчера ночью?

Теперь в голосе Лёши зазвучали эмоции…

А ещё – был отчётливо слышен выстрел: кажется, это надежда застрелилась.

Вот только не знаю, чья именно: моя или его?..

– Я не могу тебе врать, – бормочу, продолжая прятать лицо в руках, – не потому что ты – особенный, хотя, может, и особенный… Раньше – точно был особенным… Но мы с тобой никогда не врали друг другу. Мы не были честными до конца, но откровенно врать… нет, такого не было. За это я тебя ценила… С тобой я не притворялась. И сейчас не буду. Я не поверила тебе вчера, думала, ты хочешь использовать меня в своей борьбе с Глебом, я напилась, поругалась с Бондарёвым и…