Получался замкнутый круг: если Стражи плохо сражаются, их ряды быстро редеют. А когда Стражей не хватает, набор и обучение приходится проводить быстро. Но, кажется, Совет такое положение дел вполне устраивало. Почти все прорывы успешно сдерживались, а большего от нас не требовалось.

Я видел уже десятки прорывов, и все они шли по одному и тому же сценарию: Не-люди выходят из тумана, а мы стараемся не дать им пройти дальше, к поселениям с мирными жителями.

Враги сражаются с нами нашими же мечами – они всегда забирают их вместе с павшими в бою Стражами. Раньше мы пытались отбивать тела своих товарищей, но результат всегда был один: новые жертвы. Не-люди яростно защищают свою добычу. С тех пор мы просто смотрим.

Городские легенды гласят, что эти существа питаются человеческим мясом. Я в это почему-то не верю.

Обычно бой продолжается не больше десяти минут, а потом враги отступают. Или идут дальше, если Стражи не смогли отбить первую атаку. Именно так три года назад они дошли до ближайшего поселка, где жил Маркус со своей семьей. Он уезжал в соседний городок, чтобы заработать на переезд, а когда вернулся, жены и ребенка уже не было. Некоторые более удачливые свидетели рассказывали, что охваченных ужасом жителей просто уводили в туман.

В этот раз все прошло по обычному сценарию: десятиминутное сражение, и враги ушли обратно в туман. Всего один павший Страж – это очень хороший результат. Все радовались и хлопали друг друга по плечам, возвращаясь в башню.

Я же остался стоять на месте, глядя вслед Не-людям, которые уносили тело Морта.

Всю следующую неделю шли сильные дожди. Нельзя сказать, что они в принципе когда-либо прекращались в этих землях, но обычно это была мелкая морось, этакая противная водяная взвесь в воздухе, из-за которой вся одежда становилась неприятно влажной, а галеты почти никогда не хрустели. Почему-то это меня особенно раздражало.

Я вглядывался в густой туман: белый как молоко, он будто подполз ближе к наблюдательной башне. Но это было невозможно – так мне говорили.

Привычным движением зачесал назад отросшие волосы и в сотый раз подумал, что неплохо было бы подстричься. Скоро передние пряди начнут лезть в глаза, а в бою с Не-людьми даже секундная потеря концентрации смертельно опасна.

– Эй, Ойс! – под влиянием импульса окликнул одного из Стражей, – у тебя есть свободные полчаса, чтобы подстричь меня?

Раньше парнишка был подмастерьем цирюльника, и за месяц нахождения здесь он обкорнал уже половину Стражей. Его стрижкам было далеко до модельных, к которым я привык на родной Земле, но какая теперь разница?

– Для друзей всегда свободен! – весело отрапортовал парень. Сердце кольнуло. Всего девятнадцать лет! Он был одним из тех, кого продали в Стражу за долги семьи.

Если у бедняков были большие долги, кредиторы могли согласиться списать долг за зарплату Стража. Конечно же, это было своего рода лотереей: никто не знал, сколько протянет тот или иной новичок. Но даже в самом худшем случае кредиторы получали хотя бы немного денег вместо ничего. А если повезет – долг возвращался с огромными процентами.

Я жалел Ойса. Парень был настолько молод, что еще не верил в смерть, не понимал самой сути этого слова. Ему казалось, что именно он будет счастливчиком, сумевшим продержаться год в Туманной Страже и вернуться домой, к родным.

Старые ножницы клацали, Ойс бодро перебирал мои отросшие волосы, натягивая их и отстригая лишнее.

Я закрыл глаза и мысленно вернулся в тот последний день на Земле. Семнадцатое апреля. День моего рождения, юбилей. Я с самого утра заехал в барбершоп, чтобы обновить стрижку, потому что вечером собирался кутить с друзьями. Тридцать лет исполняется всего один раз в жизни, и я собирался хорошенько это отметить. Даже взял два дня отпуска на работе, хотя это и не приветствовалось. В прошлой жизни я умел убеждать, поэтому девушка из отдела кадров сморщила нос, но заявление приняла.