– Но…

– Петя, я знаю, – я уже спиртовала руки, приготовила инструменты и иглы с шовным материалом, дезинфектор и многое другое. – Но по-другому мы не узнаем. Видишь, вот тут … – я указала пальцем в снимок. – Вот здесь должна быть артерия, но… Её не видно. Я сомневаюсь, что она проходит тут и задета штырем…Этот жеребец даже для своей породы высокий и мощный, и это еще только молодой жеребчик, организм растущий…Я полагаю, что артерия проходит чуть выше и чудом оказалась не задета, но это лишь мои догадки, узнаем мы это через пару минут. Ты готов?

Мужчина кивнул мне в знак согласия. Наркоз ввели уже пять минут назад, но маленькую дозу, не буду углубляться в подробности, но для лошадей вводить единоразово большие дозы очень опасно, все зависит не только от организма, но и от масти, породы животного и других факторов. Поэтому мне и нужны были люди для фиксации коня, если Огонек вдруг выйдет из наркоза. Но все нужно было сделать максимально быстро.

Те, кто не держал Огонька, были готовы по моему указанию выдернуть штырь. Это самое сложное, опасное дело… Далее нужно делать все четко, слаженно и быстро.

Посоветовались с Петей и, убедившись в правильности своих доводов, мы на двоих приняли решение и указали работникам, как лучше и менее болезненно вытащить металл из тела животного.

Секунды, минуты превратились в часы борьбы за жизнь жеребца… Артерия не была задета, но порванный в нескольких местах кишечник не упрощал задачу.

Найти, зашить, обработать… Найти, зашить, обработать… Дать наркоз, покрутить немного шеей в разные стороны, плечами, которые одеревенели настолько, что их не чувствуешь…Закрыть и открыть глаза, снова шить и промывать…

Я, честно, не знаю, сколько прошло времени, наверное, не так и много, потому что я часто смотрела на часы и боялась, что мы сильно затянем… Лошади нельзя находиться в одном положении (лежачем) долго, нарушается кровообращение, кислородное истощение, а потом наступает смерть. Лошади – очень ранимые животные, в лечении которых слишком много нюансов.

Зашили.

Между передними и задними ногами протянули мягкие жгуты, приподняли коня над полом, восстанавливая кровоток.

– Петя, я дальше сама справлюсь. Обработаю ожоги, прослежу за состоянием…

– Ты уверена? – мужчин, помогавших нам фиксировать жеребца, мы отпустили пару минут назад.

– Да, спасибо за помощь. Я бы не справилась без тебя, – я устало улыбнулась ему, складывая инструменты в раковину для мытья и последующей их дезинфекции. – Иди, отдыхай.

– Мне еще нужно обойти своих лошадей, которых привезли после пожара, и убедиться, что с ними все хорошо, и я не упустил ничего из виду. Я здесь задержусь.

– Ну, я только рада такому коллеге.

– И я. Все, ушел я, Женя.

Петя ушел, а я осталась наедине с Огоньком. Аккуратно обработала все места ожогов, где-то наложила не только мазь, но и стерильную повязку. Я поставила своему пациенту очередную капельницу и устало опустилась на пол, головой оперлась о стену и внимательно прислушивалась к тяжелому дыханию коня.

Я даже не знаю, сколько прошло времени, казалось, что совсем чуть-чуть. Тихий стук в открытые ворота моего кабинета заставил перевести взгляд от лошади на пришедшего гостя.

Эльза, улыбнувшись мне, присела рядом.

– Как он?

– Операцию пережил. Дышит. Надеюсь, выкарабкается, – тихо проговорила я.

– Устала? – я положила свою голову на плечо Эльзы. Прикрыла на минутку глаза.

– Немного. Вы разместили лошадей?

– Да, последнюю партию привезли два часа назад, Петя всех осмотрел.

– Он хороший специалист, очень сильно мне сегодня помог. Подумайте, может, удастся его сюда переманить…