Мощеные улицы Каарманта были широки и прямы. На них спокойно могли разъехаться две кареты, не зацепив друг друга, а между ними ещё влез бы всадник. Это было возможным благодаря тому, что Святой Город строился не абы как, в отличие от большинства городов, где бывал Милош, а по чертежам и планам. В его центре располагалась огромная площадь Святости, где находился дворец Его Святейшества. Площадь отделялась от остального города рвом, через который было перекинуто восемь каменных мостов. На севере, где протекала Лента. располагались лавки, бордели, игорные дома. Там же находились многочисленные мастерские: красильни, дубильни, кузницы. Чем больше они производили вони, тем дальше от площади святости им приходилось ютиться. Город как бы отсекал рекой греховное от святого. На трёх других сторонах располагались городская ратуша, дома богатых горожан и представительства магнатских родов. Там конечно тоже были свои лавки, бордели и игорные дома, но только для избранных. Город был негласно разделен между двумя противоборствующими партиями. В восточной его части жили сторонники рода Осшевских. Жители западной были сторонниками рода Пешанов.

От восьми мостов расходилось восемь главных улиц, тянущихся до самых городских стен. Их пересекали улицы поменьше. Чем дальше ты отдалялся от центра, тем проще становились здания. Но какие это были здания… Милош был настолько заворожён Святым городом, что замок владельца его родного Шинева казался ему не более чем конюшней, в сравнении с окружающей красотой. А главным украшением Каарманта, без сомнения, были каносы. Десятки канос. Глядя на них любой, даже самый сомневающийся, мог убедиться в бесконечной мощи Инвирита. Одна из них, когда Милош проходил мимо, колокольным звоном оповестила его, что наступила полночь.

Единственным местом, портившим великолепие Святого города, был Смрадный угол, квартал бедноты, расположенный на самом севере города. Здесь даже деревянные дома были редкостью. Чаще всего местные строения были слеплены из чего попало. Брусчатка тоже там не прижилась. Несмотря на угрозу смертной казни, жители растащили её на стены. Только местная каноса была каменной, её не трогали. Многие богатые горожане были бы рады избавиться от Смрадного Угла, выжечь это место огнём, тем более пожары были здесь суровой правдой жизни. Но Шентвежи, повелители Каарманта и всех верующих в Инвирита, в своём великодушии, не позволяли им этого сделать. Они напоминали элитам, что в глазах небесного владыки все люди равны и все имеют равное право ходить по земле. А дело тех, кому повезло в этой жизни – помочь тем, чья жизнь не сложилась. И всегда требовали щедро раздавать подаяния. В ответ на это беднота всегда превозносила Его Святейшество, кто бы ни занимал Святой Трон, а местная каноса была по-настоящему безопасным местом, несмотря на то, что располагалась в самом центре Смрадного угла.

Даже размышляя обо всём этом, Милош не ослаблял бдительности. А когда хлюпанье грязи под ногами оповестило его, что он почти дома – утроил её. Если раньше на некоторых зданиях горели лампы, немного рассеивая тьму, то теперь наступила полная темнота. К счастью далеко идти было не нужно. Деревянное здание, где он проживал, находилось не так уж далеко от границы, отделявшей богатство от нищеты. Но даже тот десяток с небольшим саженей, что пришлось преодолеть, не обошёлся без происшествий. Почти сразу же он почувствовал, что на него кто-то смотрит. Достав один из ножей и крепко сжав его в кулаке, Милош крикнул:

– Кто бы ты ни был, иди своей дорогой!