— Д-денис!.. Т-ты… меня напугал. Ик…Что ты тут делаешь?
Полина нервничает. А ещё она очень напугана. Нервно теребит руки, зажимает рот ладонью, сдерживая икоту, и постоянно уводит взгляд в сторону.
— Боятся только те, кому есть что терять и скрывать. Где ты была, Полина?
Девушка теряется. Широко распахнутые глаза лихорадочно блестят и взволнованно бегают. Запнувшись, отвечает:
— В-в ванной, ик… А ты так и будешь врываться ко мне в комнату?
С каких это пор в моей спальне ванная? Зачем она приходила? Искала что-то?
— Я принёс воды. Полин, что с тобой? Тебе нехорошо?
— Спасибо! Ик… У меня всё нормально, — отвечает напряжённо и хаотично осматривает комнату.
Нервным движением берёт бутылку и пытается открутить крышку.
Делаю шаг к ней, а Полина резко отскакивает назад. Взгляд как у затравленного зайца перед волком.
Не понял. Это что за новости?
— Я помогу, — указываю на бутылку.
Медлю и смотрю на девчонку.
Чего она так испугалась? Откуда такая резкая перемена? Закрылась от меня. Если раньше она сомневалась, то сейчас не доверяет полностью. Ещё и страх этот в глазах.
12. Глава 12 Полина
Взлетаю на второй этаж и вбегаю в свою комнату. Захлопываю дверь и подпираю её спиной, словно за мной гонится невменяемый Денис. А может, и, правда, гонится? Осторожно, одним глазом, выглядываю в коридор и прислушиваюсь — вроде никого нет. Порывисто захлопываю дверь и закрываюсь на хлипкий замок. Преграда, конечно, так себе, но какая уж есть.
Сердце колотится, как бешеное, вот-вот выпрыгнет. В горле пересыхает и нещадно саднит. Блин, воды я так и не набрала. Ставлю пустой стакан на тумбу и мечусь в полутьме комнаты. Хватаюсь за шею ледяными ладонями, растираю и думаю, думаю, думаю.
Блин, куда я, вообще, влипла? Что происходит? Что ему нужно? Он меня точно уже не отпустит. Не зря же столько сил потратил: увёз хрен знает куда, небылицы такие придумал. Это ж каким уродом надо быть, чтобы так запросто врать о смерти других людей? Нет, я, конечно, понимаю, что Владимир Петрович и мама ему никто и плевать он на них хотел, но это, в любом случае, как-то не по-человечески, что ли. Хотя в таких ничтожествах, как он, разве может быть хоть что-нибудь гуманное? Если я в своих теориях права, и я ему нужна для чего-то незаконного, то мне срочно надо каким-то образом уносить отсюда ноги и возвращаться домой.
«Боже, ну как я могла ему поверить? — горькие слёзы помимо воли выступают на глазах. А жалость к себе любимой мешает трезво мыслить. — Что же я наделала? Ну что я за безмозглая идиотина такая, а?! И винить мне особо некого, кроме себя. Я ведь сама с ним пошла. Ему даже принуждать и уговаривать особо не пришлось. И винить его можно только в том, что он оказался сущим дьяволом в обличие симпатичного парня. Ну, а как иначе? Вербовщик хренов! Так, нужно взять себя в руки и подумать, что я имею и как выпутываться из всего этого!» — со злостью вытираю слёзы с глаз.
Надо было криминальную хронику смотреть и читать. Сейчас бы хоть представление имела, с чем придётся сталкиваться.
Блин, налички у меня мало. Может не хватить на билет на поезд или автобус. Автостопом боюсь. Не хватало ещё на каких-нибудь уродов нарваться. Шило на мыло менять затея так себе.
И карточку он забрал. Сунул в карман джинсов. Джинсов… Тёмно-синих джинсов. Так, стоп! А сейчас он в чёрных штанах. Да, точно, в настоящий момент он в другой одежде. Надо поискать в комнате. Вдруг повезёт? Тогда я точно смогу вернуться домой.
Быстро отпираю замок и приоткрываю дверь. Прислушиваюсь. Тихо. На цыпочках подхожу к комнате Хилого под громоподобное буханье собственного сердца. Боже, как страшно-то, прям до нервного спазма в желудке. Хоть бы ика́ть не начать. А то у меня от сильного испуга всегда икота начинается. Руки дрожат, холодные ладони противно потеют. Ухом прислоняюсь к двери Дэна и даже дыхание задерживаю. А потом, глубоко вдохнув, тихо поворачиваю ручку и вхожу в комнату.