Громобой обучал меня и бою против и в составе группы, хотя, в основном теоретически, бою против и с использованием различного (неогнестрельного) оружия, и бою в особо тяжёлых ситуациях – в темноте, в замкнутом пространстве и т. п. В общем, готовили меня основательно.

Ещё больше внимания уделялось стрельбе.

Классификацию огнестрельного оружия, как и систему географических координат в СМБР для удобства, и из соображений секретности, разработали свою: каждой из используемых «разведчиками» моделей оружия, многие из которых они создавали сами, из своих нужд, присваивались трёхзначные порядковые номера, начиная с 000. В основном, я стрелял из пистолета-пулемёта ПП-178. Он был создан в середине прошлого века, и объединил в себе возможности практически любого из видов огнестрельного оружия: при необходимости, он превращался и в ручной пулемёт, автомат или в снайперскую винтовку. Несмотря на это, конструкторы умудрились обеспечить и относительно малые размеры, и массу оружия. Тактика «разведчиков» как раз и предполагала действия небольших маневренных групп, участники которых могли выполнять самые разные функции, в зависимости от меняющейся обстановки, а сама группа – осуществлять задачи разведки, прорыва, прикрытия, обороны, или чего-то ещё, не теряя ни мобильности, ни огневой мощи. И хотя оружие как раз и уступало большинству моделей по их главным характеристикам: пулемёту – по скорострельности, снайперской винтовке – по дальности, но полностью обеспечивало требование универсальности. Кстати, подобное вооружение было создано, позже, и в других армиях, в том числе и германской, а также пользовалось популярностью во многих повстанческих и партизанских отрядах.

На первом занятии Громобой подробно объяснял мне устройство пистолета-пулемёта, технику безопасности при стрельбе (как будто во время стрельбы может быть безопасно!), основные хваты оружия (есть и такие) и основные положения тела (безграничное количество!), перемещения с оружием в бою, а потом вдруг, когда я держал оружие в руках, отошёл метров на пять, и коротко приказал:

– Стреляй!

Я тупо пялился на него. Когда до меня немного дошло, я робко уточнил:

– Что-о-о?!

– Стреляй в меня! – дружелюбно пояснил Громобой. – Я хочу показать тебе кое-что.

Всё ещё недоумевая, я как-то сам собой наставил на него оружие и… нажал на курок. Я, наверное, надеялся, что он как-то увернётся, хотя и не представлял, как можно увернуться на таком близком расстоянии. Но Громобой не увернулся.

Ничего не изменилось, лишь на его одежде я отчётливо увидел маленькую, словно Гром за что-то неловко зацепился, дырочку. Но Громобой падать и не думал. Крови тоже не появлялось. И я почему-то был уверен, что под рубашкой у него нет бронежилета, да и сквозь отверстие светлела самая настоящая кожа.

– К-как?! – выдавил я из себя.

Громобой явно усмехался, наслаждаясь произведённым эффектом.

– Мы неуязвимы для пуль, а также для холодного, ударно-дробящего и любого подобного оружия, – доверительно сообщил он. – Взяв за основу одну древнюю китайскую систему, и серьёзно переработав её, нам удалось создать метод, при помощи которого наши тела становятся нечувствительны к холоду, жару и относительно слабым механическим воздействиям, и сами стареют очень медленно. Это особенно важно для нас, – добавил он, – наша подготовка занимала бы у обычного человека большую часть жизни.

– Вы бессмертны?! – недоверчиво переспросил я.

– Нет. Бессмертны – пока не убьют, неуязвимы – пока не «уязвят». От прямого попадания снаряды или от близко разорвавшейся гранаты не защититься даже нам. А иногда может убить и что-то другое – яд, например.