Да, следует прислушиваться к своему телу, а она устала и нуждается в передышке.

– Ева…

Она вздрогнула, и вода выплеснулась на пол. Ева открыла глаза и увидела Грэма – он стоял у двери, ведущей из спальни в ванную. У нее сердце едва не выскочило наружу, так он ее испугал.

Ева растерянно моргала – она, оказывается, заснула. Вода совсем остыла, и ей стало холодно. Она вылезла из ванны и сдернула полотенце с горячей сушки.

– Что ты здесь делаешь? Как ты вошел?

Грэм пожирал ее глазами, и она задрожала уже не от холода.

– Я ждал, что ты приедешь ко мне еще час назад.

Завернувшись в полотенце, Ева заткнула концы на груди. Она так долго проспала? Наверное, устала сильнее, чем думала.

– Во-первых, я не давала согласия встречаться с тобой по твоему требованию, – отрезала она и выразительно на него посмотрела, когда он уставился на ложбинку у нее на груди. – Во-вторых, ты не ответил, как попал в мой дом.

Он оказался почти вплотную к ней, пальцы води ли по ее голым рукам. Молча, он наклонил голову и провел губами по ее лицу, по скулам, по подбородку. Сильная дрожь пробежала по телу Евы, она стиснула ладони и прижала руки к бокам, борясь с желанием уступить ему.

– Ты восхитительно пахнешь, – прошептал он, продолжая гладить ей кожу. – Я забеспокоился, когда ты не появилась.

Ева откинула голову, наслаждаясь лаской и презирая себя за это. С этим мужчиной она себе не принадлежит. То, что он забеспокоился, приятно, но все равно они с Грэмом не влюбленная пара, и их разговоры не выглядят разговорами близких людей.

– Грэм, – Ева толкнула его в грудь, – не надо…

Его это не остановило, он обнял ее и заглянул в глаза.

– Знаешь, мы с Бруксом поняли друг друга.

Ева недоверчиво сощурилась:

– И он откажется от расследования моих семейных дел?

– Пока что он прекратит публикации. Но я не склонен говорить сейчас о моих братьях или о твоем отце. – И призывно покусал ей губы. – Ева, поверь мне. Я не стану тебе вредить.

Поверить ему… О, как бы ей этого хотелось! У нее есть секрет, о котором она еще не готова ему рассказать. Может, он и не намерен навредить ей, но уничтожить ее отца он намерен, а это нанесет удар ей.

Грэм дернул полотенце, и оно упало на пол. Ева не успела ему помешать. Все их прежние интимные общения – это натиск, неистовство, сброшенная в ярости одежда. А это медленное обольщение в ванной кажется даже более сексуальным.

– Не надо ни о чем думать, – раздался требовательный шепот Грэма. – Ты просто чувствуй. И все.

Можно подумать, что у нее есть выбор…

Грэм никак не мог насытиться Евой. Когда она не появилась, он подумал, что она еще работает, но когда она даже не ответила на эсэмэску, то он запаниковал подобно влюбленному дураку. Но он не влюблен и не дурак. Тогда что с ним?

И он приехал к ней, используя секретный дверной код, который как-то подсмотрел у нее. А когда увидел ее в ванне, то первое побуждение у него – забраться туда самому. И желательно побыстрее.

Но действовать надо неспешно. Она выглядит такой беззащитной, что у Грэма защемило сердце. Правда, он сразу подавил это чувство – лучше думать о желании ощутить ее под собой.

Он хочет ее, и он ее получит. Сейчас.

Посередине ванной стоял туалетный столик. Грэм подхватил Еву, усадил на край и втиснулся у нее между бедер. Он гладил ноги, округлые бедра и тонкую талию.

– Нам больше не следует этого делать, – прошептала она, вцепилась пальцами ему в плечи и задрожала, выдавая свое желание. Начало хорошее, и скоро она будет извиваться и, задыхаясь, выкрикивать его имя.

Грэм провел кончиком пальца по ее груди и ниже, к животу.