Под "никто" она в первую очередь подразумевала Торбьона. Ростовщик оказался догадливым.

— Разумеется. Я всё понимаю, — заверил он, при этом так волновался, что даже стал казаться ниже ростом.

Однако о конспирации не забыл. Повысив голос, он произнес:

— Вот взгляните чудесный дорожный костюм из мягкого бархата, — ростовщик действительно достал из сундука темно-вишнёвую юбку и блузу. — Только боюсь, не будет ли он вам немного великоват. В моей лавке есть комната, где можно уединиться для примерки. Ступайте за мной.

Он подхватил костюм и нырнул в неприметную боковую дверку. Карина последовала за ним. За дверью оказалась не комната, а тёмный коридор, заставленный множеством коробок, тюков и сундуков. Здесь, видимо, тоже хранились вещи, оставленные под залог. Ростовщик скорым шагом направился по коридору, Карина старалась не отставать. Их марафон закончился в небольшой каморке под лестницей. Здесь было не так темно, как в коридоре, за счёт узкого оконца, пропускавшего свет.

Ростовщик, наконец, перевёл дыхание.

— Присядьте, моя госпожа, — кивнул он ей на один из двух стульев.

Сам же, пристроив дорожный костюм на спинку второго стула, подошёл к шкафчику. Его дверцы он отпер ключом, который висел на цепочке на его шее, и принялся рыться в содержимом.

— Ищу идарийскую проявляющую соду, — пояснил ростовщик. — Где-то у меня было немного.

Карине ни о чём не говорило название вещества, но она догадалась, что это некое зелье, которое должно проверить подлинность кулона.

Через пару минут хозяин ломбарда таки нашёл то, что искал — небольшой флакон, наполовину заполненный тёмной жидкостью.

Карина сообразила, как будет проходить проверка — ростовщик капнет немного зелья на кулон. Догадка оказалась верной — так он и поступил. Но вот о чём Карина ни за что не догадалась бы, так это о том, что произойдёт дальше.

Капелька растеклась по гладкой поверхности кулона и постепенно на ней начал проступать выпуклый рисунок — ветка дерева с узкими листьями. У Карины холодок пробежал по спине. Это тот же знак, какой красуется на щите и на дверце кареты Торбьона. Его родовой герб. Как так? Почему родовой знак канцлера оказался на кулоне, который был у Карины с самого момента её появления здесь?

— Подлинный, — выдохнул ростовщик с благоговением.

Капля уже испарилась и рисунок растаял, поверхность кулона сделалась абсолютно гладкой, какой и была до проверки, а ростовщик всё ещё смотрел на него безумными глазами.

— Вы уверены, что хотите заложить его? — повторил он вопрос, с которого начал

— Уверена.

Хозяин лавки отмер и вдруг отчаянно засуетился

— В таком случае вы обратились по адресу, — он низко склонился над Кариной. — Если такую вещь и можно кому-то доверить, то только мне. Сколько вы за неё хотите? Даю три тысячи.

Насколько Карина понимала — это бешеные деньги. Соболиное манто ростовщик собирался продать за триста сфольдо, а тут предлагается сумма в десять раз больше. Этого явно хватит на пару месяцев безбедной жизни. И всё равно она решила торговаться.

— Пять тысяч.

Ростовщик нервно вытер платком вспотевший лоб.

— У меня при себе только четыре. Но до завтра я раздобуду нужную сумму.

Карина совершенно не была уверена, что сможет завтра снова наведаться к ростовщику.

— Хорошо. Четыре будет достаточно. Но сверх того, я заберу этот дорожный костюм, — она кивнула на юбку с блузой, которые висели на спинке стула.

Костюм ей понравился. Сразу видно — практичный, немаркий и удобный.

— И ещё… флакон с идарийской содой.

Сильная штука. Наверняка тоже стоит немалых денег. Если что можно будет продать. Хотя не исключено, что зелье для чего-нибудь пригодится и самой Карине.