Короче, я чувствовала какую-то свою вину за случившееся со Светой.

Подали горячее. Мне – перечный стейк средней прожарки, Леше – оленину с грибами, которую он вяло ковырял вилкой. Похоже, особого удовольствия ему еда не приносила, хотя то, что лежало на тарелке, пахло просто восхитительно. Я, наоборот, ела с аппетитом. Только в пабе«Оливер Твист» готовят такой потрясающий стейк, который тает во рту.

Я спросила, как чувствует себя Света – Лешка нахмурился.

– У Светы, похоже, роман с хирургом, который ее оперировал, – мрачно изрек он, глядя в сторону.

– Ух ты! Магия крови. – подумала я, а вслух произнесла:

– Видишь ли, Алексей, подобные романы – это довольно распространенный случай. Просто между хирургом и пациенткой всегда образуется особая связь. Так называемая магия крови. У пациента возникает огромное чувство расположения и доверия к своему хирургу. Некоторые женщины считают, что это любовь. Не Света первая, не она

последняя. Наплюй, все равно это все ненадолго. У этого хирурга таких свет, наверняка, вагон и маленькая тележка. Поматросит и бросит. Вернется твоя Света.

– Вероятно, – поморщился Леша, – только вот какие-то рамки приличия должны все

же соблюдаться. Конечно, я не герой ее романа. Если бы ей не нужны были деньги, она бы давно меня бросила. Но крутить внаглую с этим гадким доктором на глазах у детей – это уже ни в какие ворота не лезет, – и он забросил в рот очередную порцию оленины.

У меня даже рот открылся от удивления. Это значит, что Леше известно, что Света его использует, и он безропотно ей это позволяет.

– А тебе, вообще, не обидно, а, Леш?

– Ты это о чем?

– Ну, что тебя так используют.

– Я делал это не для Светы, а ради детей. Своих не нажил, а к чужим вот очень быстро привязался. Если бы дело было только в Свете, то мы бы уже давно разбежались.

Конечно, Алексей резко вырос в моих глазах. У меня бывший муж на родную дочь наплевал, не звонил, не общался, не интересовался, как она. Просто перечислял десять тысяч раз в месяц. А Лешка нянчится с чужими детьми. Конечно, девочки на Лешу были не похожи, но мне казалось, что это их со Светой общие дочери. Он возился с ними, как с родными, я сама это видела неоднократно.

Это был настоящий мужской поступок, а красота мужчины всегда была скрыта для меня в его делах. Не скажу, чтобы Леша был мужчиной страховидным, но внешность у него была совершенно для меня экзотическая. Он был наполовину бурят, наполовину еврей. Причем, если вторая половина была неявная, то первая была видна сразу, по разрезу глаз. Во всем остальном он был вполне ничего – не маленький, не толстый, не лысый, вполне сохранившийся к тридцати семи годам мужчина. Редкий случай.

Как-то незаметно наша с ним беседа перетекла в область кино, и Леша пригласил меня составить ему компанию на премьеру нового фильма Формана. Я согласилась, поскольку интересовалась творчеством этого режиссера. На ближайшие сеансы билеты закончились, мы купили билеты на семь вечера, а сами поехали погулять в Летний сад, пока его совсем не закрыли на реконструкцию. Леша пинал ботинком камушки и по-прежнему был невесел. Беседа крутилась возле лошадей, я рассказывала про Хуторка и Весеннего бала и свои неудачи на ниве конного спорта.

– Вот готовишь лошадь, готовишь годы. Иногда с жеребенка растишь. Долго и кропотливо ищешь контакт, отрабатываешь элементы. Как только есть, что показать, обязательно что-то случится.

– Может быть, твои спортивные амбиции и есть причина всех твоих несчастий. Может надо просто ездить, общаться с лошадью? Получать от нее удовольствие. А тебе вот непременно хочется быть первой, быть лучшей. Может, пустое это все?