Мэй уезжать отказалась. Совершеннолетней по франкским законам она стала в шестнадцать, а значит, сама могла распоряжаться своей судьбой. Почему она должна куда-то ехать из своего любимого дома? Здесь она чувствовала себя нужной: учила юных принцев галлийскому, славскому и катайскому, переводила на франкский медицинские книги и систематизировала записи Раиля. Сама она разговаривала на нескольких языках, немного знала математику, химию и естествознание. Мэй нравилось учиться, она ладила с детьми и была очень терпелива.

Франкию она любила всем сердцем, несмотря на фривольные нравы. А еще (и это был ее самый большой секрет) она очень любила театр.

Разумеется, отец бы ее увёз насильно, если бы узнал, что дочь лорда Цвенга играет в театре. Поэтому он не узнал. Да никто не знал. Потому что роли у нее были незначительные, вроде третьей служанки в четвёртом ряду. Теперь она была рада своим навыкам, потому что оказалось, что этот парень с красивыми раскосыми глазами оказался племянником дяди Раиля.

Мэй достаточно знала о катайском дворе, чтобы сразу догадаться – боги! Катайский император! Пусть пока номинальный – но император же! Сегодня он только символ, а в двадцать пять, после второго совершеннолетия, станет абсолютным владыкой немаленькой страны. Он страшный. Мэй рядом с ним отчаянно робела, особенно, когда Таймэн нарядился в традиционный катайский костюм, расшитый золотыми драконами, и сделался прекрасным и величественным.

Мэй искренне восхищалась этим юным красавцем (а император был на год младше ее), во всяком случае, пока он не открыл рот и не сделал ей абсолютно недвусмысленное предложение стать его любовницей на время пребывания во Франкии.

- Что, простите? – выдавила она из себя, отчаянно надеясь, что ослышалась.

- Мне нужна женщина, Мэй. Ты красивая. Ты мне понравилась. Я щедрый, соглашайся, – он смотрел на нее со снисходительной улыбкой.

Мэй огляделась вокруг – боги, только бы никто этого не слышал! Но людям не было дело до скромной гувернантки королевских детей, хотя на катайца дамы, разумеется, бросали пристальные и многозначительные взгляды. К счастью, все были заняты своими делами, а музыканты играли громко: с двух шагов и не расслышишь, что ей такого говорит этот мерзкий мальчишка.

- Я не буду вашей любовницей, – с негодованием воскликнула девушка, сжимая кулаки. – Я не такая!

- Какая не такая? – Таймэн склонился к ней так низко, что она почувствовала запах его кожи.

- Я не сплю с мужчинами ради развлечения.

- А ради чего спишь? Деньги? Сколько ты хочешь, скажи.

- Вообще не сплю.

- Почему? – Тай был искренне удивлен. – Ты ущербная? У тебя есть жених? Ты… в монастырь готовишься?

- Да, в монастырь, – уцепилась за последние слова Мэй. – Именно! Мечтаю служить пресветлой.

- И за всю жизнь не познать радостей плоти? Ты скучная!

- Зато вы очень веселый, – сердито буркнула девушка, на миг забывая, с кем разговаривает. – Отпустите меня. Я же сказала – нет!

- Нет – это да, моя сладкая, – улыбнулся Таймэн. – Еще ни одна женщина мне не отказывала, поверь. И ни одна не жалела о том, что была моей любовницей. Я умею… заставить женщину кричать от страсти.

- Значит, я первая, кто сейчас закричит от отвращения, – сердито нахмурилась Мэй. – Если вы немедленно не отойдете.

- Ты. Говори мне «ты». Все равно моей будешь, привыкай.

Мэй открыла рот, чтобы и в самом деле закричать, но он вдруг улыбнулся невинно, поцеловал ей запястье и с самом деле отошел. Нет, каков наглец! А казался таким порядочным юношей. Она кипела от злости, нервно вытирая руку, которой он касался, об юбку. Какая гадость! А еще Император!