– А я каждый раз повторяю тебе, что у неё другое мнение на этот счёт. Это же так очевидно. Один ты этого не видишь? Или притворяешься эмоционально слепым? Как бы то ни было, если тебе ничто не мешает встречаться с ней здесь, то не вижу причин, почему бы не взять её с собой – вместо того чтобы проводить отпуск в одиночестве.

Меня рассмешило это покровительственное, почти материнское отношение со стороны молодой женщины (по сути – едва повзрослевшего ребёнка). Хотя, конечно, есть вещи, которыми не делятся даже с партнёршей. Я мысленно ответил: «Потому что присутствие Фионы порой слишком изматывает и давит. Два эгоиста редко могут выдержать вместе больше суток».

Вряд ли я мог бы объяснить Линде, что для одиночки вроде меня наилучшая форма отношений – это необязывающая, чисто физическая связь. Особенно после сорока. С такой профессией, как у меня, о серьёзных отношениях можно разве что мечтать – даже если найдёшь подходящего человека.

Фиона была красива, игрива и всегда готова прыгнуть в постель. Она любила делать добрые дела и даже записалась волонтёркой в один приют для сирот. Увы, на этом её положительные качества, по сути, заканчивались. Она могла устроить грандиозный скандал любому официанту. Вела себя высокомерно с продавцами. Не считалась с моим мнением – ни в еде, ни в выборе одежды, ни даже фильмов. Уже много лет она пыталась навязать мне свой собственный режим дня – разумеется, здоровый.

Тем не менее, что бы там ни думала Линда, с Фионой мы хотя бы были на одной волне в одном важном вопросе: каков характер наших отношений.

Охранник поднял руку в знак приветствия, пока магнитные карты фиксировали наше прибытие в агентство. Лифт бесшумно тронулся и мягко остановился на двенадцатом этаже. В тот же миг у меня в кармане и в дамской сумке Линды зазвонили телефоны.

Дебора прижимала трубку к уху плечом, и она с Грэмом уже собирались войти в кабину. Увидев нас, она сразу отключилась.

– Только что вам звонила. Ну, добро пожаловать – и обратно вниз.

Они вдвоём втиснулись в лифт, и Линда нажала кнопку на подземный паркинг.

– Хммм… «Сицилийское небо» с корицей. Умно – ужин у тебя с собой, – Грэм расправил ноздри и потянулся к стаканам.

– Руки прочь! – отрезал я.

– Это антидот против самолётного снотворного Питера, – пояснила Линда, а когда заметила удивлённо поднятые брови Грэма, добавила: – по рецепту старика Джека Ди.

Грэм понимающе кивнул. Я потёр глаза и спросил:

– Куда это мы так спешим?

– На доках в Гринвиче украли двадцать пять кубометров древесины, – ответила Дебора. – Только что звонил Дик Макнил из шестого участка. Смекалистый коп.

Я знал Дика по вечерам, которые мы проводили вместе ещё до пожара на «Катти Сарк». Мы оба были без ума от парусного спорта. После пожара продолжили встречаться за пинтой пива в пабе у Темзы, где собирались портовые рабочие. Раз в неделю мы болтали о яхтах и железных моряках прошлого. Мы с нетерпением ждали, когда великий клипер воскреснет из пепла.

Удивительно, сколько всего произошло за последние семь лет. Иногда мне казалось, что я жил в этом городе в прошлой жизни. Эта нелепая мысль показалась мне настолько чуждой, что я мысленно выругался – я не верил в реинкарнацию. Видимо, преждевременный отъезд из родного дома сделал меня слишком сентиментальным. Вечерний воздух немного отрезвил.

– Древесина? Грэм, сколько кубометров нужно, чтобы сделать угольный ковер на площади тринадцать квадратных метров?

– Сейчас посмотрим…

Одна из уникальных способностей Грэма заключалась в том, что его мозг в мгновение ока превращался в калькулятор-конвертер. Он что-то забормотал себе под нос: