— Оставьте ее.

7. Глава 7

В недоумении повернула голову влево и столкнулась нос к носу... с ним. С мужчиной, которому только сегодня утром дочка умудрилась залить брюки соком. Нервно сглотнула, утопая в опасной темноте этих хищных глаз, в глубине которых находится омут, затягивающий меня внутрь, подобно трясине, с каждой долей секунды все сильнее и сильнее. Мои глаза от шокового потрясения, наверное, стали размером с пятирублевую монету.

Неудивительно, что бармен тут же прекратил неторопливые попытки поднять меня на ноги и убрал руки подальше.

 — Где болит? — поинтересовался мужчина, сверля меня буравящим взглядом.

Не знаю, как я нашла в себе силы ответить, но произнесла спокойно:

 — Поясница.

 — Копчиком ударилась?

Озадаченно кивнула.

 — Не двигайся. И постарайся расслабиться. Могло нерв защемить. Или того хуже.

Тут же к нам присела обеспокоенная Леся, и у них с Колесниковым завязался пятисекундный разговор, который мне благодаря громкой музыке не посчастливилось расслышать, за исключением фразы:

 — Ну что смотришь! Лед неси, Олеся!

После чего я оказалась в надежных крепких мужских объятиях. Вообще-то, если бы боль была вызвана переломом, переносить меня подобным образом запрещено. Чувствовала себя колибри, по неосторожности неловко опустившейся на клюв хищной птице. Одно неловкое движение, и меня съедят.

Держал меня мужчина, однако, очень бережно и уверенно нес к выходу, а точнее, к парадному входу. Я даже не знала, как правильно реагировать на ситуацию. Потому как действительно была благодарна ему, что мне не нужно передвигаться самостоятельно. Боль адская. С трудом удержалась, чтобы не прослезиться от щемящей вспышки молнии, которая все никак не желала отпускать мою бедную спину, и так за свою жизнь повидавшую немало разных столкновений.

Вдруг почувствовала на месте удара спасительный холод, частично облегчающий неприятное состояние.

Мы уже успели выйти на улицу, как над ухом раздается жесткое:

 — Где Михов?

Сначала показалось, что вопрос адресован мне, и я не поняла причину дикой раздраженности в голосе. Но ответила Леся:

 — В отъезде.

 — И как у вас принято действовать в подобных случаях?

 — Вячеслав Александрович, у меня есть вполне конкретные инструкции...

Но Колесников, даже не дослушав, перебил:

 — Понятно. Значит, ничего. Организованности ноль. Поздравляю.

 — Вячеслав Александрович...

 — Олеся, я ее забираю. Если у руководства все же возникнут вопросы, что происходит с их сотрудниками, передай, что я всегда на связи.

Тут он перевел взгляд на мои босоножки и бросил как бы между делом:

 — И обувь ей нормальную принеси.

Зря он так про Толю. Первый раз я видела, чтоб у администратора не нашлось достаточно слов, чтобы стойко возразить или хоть как-нибудь адекватно отреагировать.

В итоге, Леся пошла обратно в здание, а мужчина, тем временем, двинулся вперед к машине. Нажав кнопку на брелоке и отключив сигнализацию (когда он успел подготовить ключи… или это какие-то новые технологии?), Колесников аккуратно посадил меня на переднее сидение, опустив спинку, и даже пристегнул. Закончив возиться со мной, как с несмышленым ребенком, он задержал взгляд на моем лице, все еще находясь почти вплотную. Чувствую, по спине пробежал холодок. В глазах Вячеслава лед, темнота и абсолютная непоколебимость. Он был похож на верхушку айсберга, когда, помимо угрозы столкновения, основная опасность таилась где-то глубоко внутри. Уже хотел прикрыть дверь, но подбежавшая Леся ловко ее придержала, как будто вопросительно уточнив: