– Кого ты здесь ищешь? – Голос был негромким, но Сарриж вздрогнул, словно его окатили из ведра, и торопливо вскочил. Кожаный плащ слетел с кое-как сооруженных распорок и свалился в огонь. Раздалось шипенье. Ксавье, ругнувшись, выхватил свое имущество из огня и только после этого огляделся.

Их было двое, и они словно бы вышли из бальной залы, а не из мокрого леса. Один казался постарше, если, говоря о подобных существах, уместно вспоминать о возрасте. Темноволосый, с пронзительными светло-голубыми глазами и спокойным, почти суровым лицом, он стоял чуть впереди, протянув вперед раскрытые ладони. Второй, повыше, с волнистыми пепельными волосами, держал под уздцы коней, словно вылетевших из волшебного сна.

– Ты ищешь нас, – повторил темноволосый, – не отпирайся, мы знаем это. Для чего смер… человеку наш народ?

– Меня послал Архипастырь Феликс. – Ксавье чувствовал, что его обычно довольно-таки спокойное сердце проваливается куда-то вниз. – Нам нужна помощь…

Охота не задалась. Птицы на знаменитых Теплых озерах было много, но не для таких охотников, как Луи и его друзья. Ни королевских цапель, ни знаменитых своей верткостью чернокрылок – сбить ее влет почетно для любого стрелка – и близко не было. А бить рыжих уток, не пожелавших взлетать, даже когда в них полетели палки и комья земли, но медленно и нагло отплывших к середине озера, было позорно. Стрелять по сидящей птице – это не для нобилей. Выручили дикие гуси, но и те, потеряв десяток-другой товарищей, уразумели, что в этом месте становится опасно, и дружно устремились на северо-восток. Не ахти какая добыча, но сбитых птиц вполне хватало для того, чтобы накормить две дюжины молодых и голодных людей, которым все равно больше нечего делать.

Матей и его бренчащие железом вояки в тростники не полезли, и Луи решил отдохнуть от их общества, а посему отыскал сравнительно сухой полуостров, глубоко вдававшийся в одно из озер, где и провел весь день, подтрунивая над приятелями. Хорошее настроение вернулось к принцу вскоре после полудня, когда он победил в шутливом поединке третьего по счету сигуранта. Жизнь была прекрасна, даже несмотря на наличие такой гадости, как Бернар, Митта или Матей. А поскольку настроение вожака очень быстро передается всей стае, к вечеру из леса вывалилась очень даже веселая компания, которую нисколько не смутил вид торчащих на лугу стражников. Напротив. День выдался солнечный, и Луи с восторгом подумал, что просидеть десять часов кряду в нагретых железных горшках – достаточное наказание за назойливость.

Матей ничего не сказал, его люди молча заняли место в хвосте кавалькады и двинулись к тракту. По дороге Луи пытался решить, чего ему меньше не хочется – вернуться в Гаэльзу на вечеринку, которую местный эркард по недоразумению называет балом, или же провести еще одну ночь в Лошадках с этой самой Саной или не Саной. Желание узнать, как зовут девчонку, которой он подарил приглянувшееся Митте кольцо, победило, и принц повернул к Лошадкам.

Отдохнувшие кони шли веселой рысью. Поднявшийся к вечеру ветерок приятно освежал, трава была зеленой, небо синим, а жизнь сносной. Темно-серая тучка на горизонте поначалу Луи не заинтересовала. Ну туча и туча, летит себе куда-то, и пусть ее. Больше облаков на небе не было, и арциец с полным основанием решил, что дождя ждать не приходится. Однако вскоре туча, упрямо висящая на одном месте, распалась на отдельные столбы. Чалый Атэв потянул ноздрями воздух и коротко заржал, что на него совсем не походило. Слегка встревоженный Луи сосредоточился, и ему показалось, что он чувствует едва уловимый запах дыма. Принц натянул поводья. По всему выходило, что в Лошадках пожар, но не могла же средь белого дня запылать целая деревня. Луи резко обернулся к ехавшему сзади курносому сигуранту: