– Да я не об этом! Что с нашими глазами? Я вижу как-то по-другому.

– Я тоже вижу иначе, и мне кажется, что это всё связано с той книгой. Надо бы… – договорить Шрам не успел. Дверь кабинета химии распахнулась и оттуда, как горох, посыпались ученики. Запал выскочил из группы одноклассников и подбежал к товарищам.

– Клянусь, я здесь ни при чём! Это всё химичка! Я ей говорил, что это не те реактивы, но она мне не поверила! – он перевел дух, затем посмотрел на товарищей и спросил:

– Вы тоже так видите? Все какие-то красные…

– Угу – почти одновременно прозвучало в ответ.

– Шрам, а разве Горын не с тобой? – удивился Шаман.

– Я потерял его в начале коридора.

Тут дым стал рассеиваться, и к друзьям вернулось их обычное зрение.

– И что теперь?

Товарищи обменялись недоумёнными взглядами и уже хотели разойтись по своим классам, но громкий голос директрисы заставил их остановиться:

– Ученикам и всему рабочему персоналу немедленно собраться во дворе школы!

Раздались три коротких звонка, и началась эвакуация…

Друзья собрались вместе только на улице. Директриса начала нудную лекцию на тему: «Неготовность школы к пожарной тревоге», но товарищам было не до её проповедей – они все еще не могли прийти в себя после изменения зрения.

– Да говорю вам, это всё неспроста! Эти отметины, глаза… мы меняемся! И могу поспорить, что это не возрастные изменения!

– Шрам, это и так всем ясно – заметил Семен. – Вопрос в другом…

– Вопрос! Вопрос!! Да у меня столько этих вопросов!

– Да, Запал, вопросов действительно больше, чем ответов – согласился Игнат. – Горын, а тебя-то где носило?

Семен ухмыльнулся и произнёс:

– Пока вы стояли, как три тополя на Плющихе, в этом коридоре, я бегал и открывал форточки, чтобы разогнать весь этот дым. А ещё я видел, как ребята с Набережной смеялись в школьном туалете и вылили в унитаз какой-то реактив из кабинета химии.

– Ты хочешь сказать, что это они устроили весь этот балаган?! – чуть не подскочил Запал.

– Скорее всего.

Директриса закончила чтение нотации и велела продолжать занятия. У Шрама и Горына следующим уроком была физкультура.

– Итак! Сегодня у нас зачёт по бегу на один километр! – вещал физрук. – Бегут все! Это государственный зачёт!

– Алексей Викторович я себя неважно чувствую – поднял руку Игнат. – Разрешите сдать зачёт в другой раз.

– Да, Данковский, я прекрасно знаю, что ты «сдыхаешь» на половине пути! – саркастически произнес препод. – Но сегодня ты побежишь или будешь мыть спортзал до конца одиннадцатого класса! Все ясно?!

Шрам понял, что ему придётся испытать очередной позор. Он очень плохо бегал, не мог держать дыхание, да и ноги быстро уставали. Мысленно прокляв всё на свете, подросток пошёл в конце строя на беговую дорожку. Горын, как мог, пытался подбодрить своего товарища:

– Да не переживай ты так. До этого не укладывался и ничего. Через пару дней всё забудется.

– Ну да, тебе легко говорить, а мне опять потом терпеть насмешки. Вон, глянь – Шрам кивнул в сторону парней с Набережной – эти уже ухмыляются.

– Да плюнь ты на них и забудь! Главное, до финиша добеги!

– Постараюсь.

Класс подошёл к месту старта. Физрук ещё раз всех пересчитал и велел выходить на исходную.

– Ну что, урод, опять на полдороги «сдохнешь»? – раздался голос одного из врагов у Шрама за спиной.

– Да он и половины не осилит! – подхватил другой.

Но тут Алексей Викторович дал свисток, и все побежали.

Шрам побежал очень медленно, стараясь держать дыхание и экономить силы. Его обогнали все, даже девчонки. Когда он добежал до отметки триста метров, весь класс уже миновал половину пути. И вдруг подросток неожиданно понял, что нисколько не устал и может бежать и не просто быстрее, а очень быстро! Он усиленно заработал ногами и стал сокращать расстояние, догнав одноклассников на отметке семьсот метров. Последние сто метров он уже бежал в гордом одиночестве с приличной спринтерской скоростью и финишировал первым, перевыполнив норматив на сорок секунд.