– А-а-а-а-а! – завопила несчастная жертва.

Шрам бросил на нее мимолетный взгляд и прошипел сквозь стиснутые зубы:

– Не голоси, дура!

Краем глаза он заметил, что сзади к нему приближается очередной фанатик. Данковский наотмашь рубанул клинком в левой руке, стараясь достать противника, но поскользнулся в луже крови и упал на одно колено. Сектант немедленно воспользовался ошибкой противника и вонзил нож ему в голень.

– Сука! – зашипел Шрам, снося голову ретивому врагу и начисто забыв о приказе полковника Кривозуба брать сектантов живыми.

Андрей стоял уже на самом краю освещенного участка, а стена противников продолжала напирать. У парня оставалось не больше метра свободного пространства за спиной, дальше начинался густой кустарник, в котором сражаться было невозможно. Сил оставалось все меньше, меч становился тяжелее. Пару раз Шаман уже пропустил удары и теперь на его груди крест-накрест алели два пореза.

Отбив очередной клинок, нацеленный в бедро, парень слишком поздно заметил еще один, куда более опасный, направленный в шею. Этот удар отражать было уже поздно. Мысленно Шаман увидел, как лезвие пробивает шею и он, захлебываясь кровью, падает на траву…

Звон стали о сталь вернул стража в реальность. Он увидел перед собой широкое лезвие двуручного меча, словно щит заслонившее его от неминуемого удара.

– Я, похоже, как раз вовремя! – раздался знакомый звонкий голос.

– Спасибо, Крот… – ответил Андрей.

– Не фа фто! – невнятно ответил Саня, запихивая в рот остатки бутерброда. Его челюсти интенсивно работали, отчего худое лицо Крота постоянно двигалось. Казалось, даже уши принимают участие в пережевывании пищи.

– А Запал где? – поинтересовался Шаман, вставая плечом к плечу с другом и поудобнее перехватывая катану.

– Ему нужна еще пара минут для подготовки! – последнюю фразу Кроту пришлось прокричать, так как сектанты, сбитые с толку появлением нового противника, пришли в себя, и над поляной вновь зазвенело оружие.

В отличие от Шамана, вооруженного легкой катаной, Крот орудовал тяжелым двуручным мечом. Такое оружие долго на весу не продержит ни один человек, поэтому Сане постоянно приходилось принимать собственный клинок плашмя, то локтем, то плечом, то коленом. Но, даже ведя такой скупой на финты и выпады бой, Крот все равно очень быстро уставал, однако у него был припрятан в рукаве еще один козырь.

Отразив очередную атаку противника, Крот неожиданно опустил свой меч. Полы его плаща до этого взмахивавшие, словно крылья, безвольно обвисли.

Перед ним стоял огромный, ростом под два метра, детина лет тридцати, в битве капюшон слетел с его головы, открыв ухоженное гладко выбритое лицо. На секунду их взгляды встретились…

– Теперь ты мой… – безо всякого торжества произнес страж, вновь поднимая меч. Сектант развернулся и бросился на своих недавних товарищей.

Шрам продолжал сражаться, стоя на одном колене, вытащить из голени нож не было времени, да и руки были заняты клинками. Ткнув одному из нападавших кончиком клинка под капюшон и услышав болезненный вскрик, Неспящий использовал драгоценные секунды, чтобы оценить обстановку.

Врагов все еще было слишком много.

– Поторопись, Кривозуб…

До машины оставалось всего несколько метров, магистр уже вышел на пустую дорогу, когда услышал сдавленный хрип за своей спиной. Сразу же громыхнул выстрел, и один из телохранителей полетев вперед, рухнул лицом вниз. Вся его спина представляла собой одну сплошную рану. Старик обернулся и увидел стрелявшего.

Лысый здоровяк в кожаном плаще стоял позади метрах в трех. В одной руке парень держал обрез двуствольного ружья, а второй стискивал горло адъютанта магистра.