– Ты не можешь вспомнить… – произнес мужской голос, показавшийся Шаману очень смутно знакомым. – Но и забыть не сможешь тоже…

Яркий солнечный свет ударил в глаза стражу. Тот не удержался и чихнул. Когда в глазах перестали плясать искры, огляделся.

Он стоял на неширокой, мощеной камнем дорожке. За его спиной находились небольшие деревянные ворота, сейчас открытые настежь, и калитка, тоже открытая. Куда бы Шаман не обращал свой взор, он видел цветочные клумбы, пестреющие всеми красками, да невысокую кирпичную ограду. А прямо перед ним, в десятке шагов, стояла маленькая однокупольная церковь, со стороны которой шел веселый перезвон колоколов, созывающий прихожан к заутрене.

Андрей бы и дальше мог любоваться этим зрелищем, но тут вспомнил, что в церковь ему больше нельзя и повернулся, чтобы уйти. И вдруг путь ему преградил маленький огонек! Неспящий вздрогнул – ему доводилось слышать о таких чудесах… и о том, что простому человеку пользы они не приносят! Летают себе в тумане над болотами, а пойдешь за таким и с белым светом попрощаешься! Вот только обычно огоньки бывали синие или зеленые, а этот оказался серебристым.

– Тебе нельзя уходить… пока что… – вдруг раздался мягкий и мелодичный голос. Определенно женский. – Не раньше, чем согласишься выполнить мою просьбу.

– Кто вы? – задал вполне законный вопрос страж.

– Кто я, не суть важно… пока что – донеслось в ответ. – Но у меня мало времени! Пойдем!

И огонек полетел в сторону церкви.

– Эй, эй, постойте! – спохватился Шаман. – Мне нельзя в храм!

– Со мной можно. Пойдем!

Андрей очень удивился, но совету все же последовал. И действительно – двигаясь вслед за огоньком, он без помех преодолел церковные двери, раньше бывшие для него непреодолимым препятствием.

Внутри храма было непривычно пусто. Огонек от входа полетел куда-то влево, и страж направился за ним. Там у иконы Богородицы на коленях стояла юная послушница. Черное платье из простой материи с длинными широкими рукавами, белоснежным воротничком и манжетами подчеркивало ее трогательную красоту, а волосы надежно скрывались под такой же белоснежной накидкой с золотым шитьем по краю. Завороженный Шаман остановился в паре шагов от нее, не в силах двинуться с места. Послушница же закончила молитву и лишь потом обернулась, и Андрей увидел, что она очень хорошенькая: узкое личико с нежной кожей и чуть курносым носиком, большие лучистые глаза, смотревшие на парня доверчиво и открыто.

– Вы тоже пришли помолиться? – негромко и мелодично спросила она, поднимаясь с колен.

– Нет – покачал головой Шаман. – Боюсь, я не готов.

– Ничего – девушка слегка улыбнулась. – Путь к Богу иногда бывает труден.

Ее большие изумрудно-зеленые глаза смотрели с такой кротостью и теплотой, что у Шамана замерло сердце. Он только сейчас заметил, что девушка на голову ниже его. Она была словно белая лилия: чиста, невинна и беззащитна.

– Позаботься о ней – прозвучал голос огонька, о котором Андрей уже успел напрочь позабыть. – Моя дорогая сестра сейчас особенно слаба и уязвима. Вот моя просьба.

– Я выполню ее! – чуть замешкавшись, ответил страж. И только сейчас заметил на безымянном пальце своей левой руки тонкое серебряное кольцо с надписью на кириллице: «Спаси и сохрани». И вдруг, прямо на его глазах из кольца потянулась тонкая белая нить. Она медленно подплыла к послушнице, которая стояла, не шелохнувшись, и в несколько витков обвилась вокруг безымянного пальца ее правой руки.

– Помни, ты дал слово! – вновь раздался девичий голос из огонька. И тут Шаман заметил, что нитей на самом деле две! И вторая как раз тянется к его странной провожатой.