Стоило Неспящему выбежать из арки, как над дальней крышей мелькнул какой-то подозрительный сполох. Шрам вновь дернулся в сторону и новая стрела (на сей раз оранжевая), с хрустом пробила очередное дерево, причем от того ощутимо потянуло дымом – похоже, ангел решила не мелочиться и попросту испепелить своего недруга на месте! Игнат резко заметался по всему двору, прикрываясь машинами, качелями, горками и деревьями, нигде не задерживаясь дольше пары секунд, и одновременно смещаясь к другой арке. Это дало совершенно неожиданный результат – с дальней крыши вниз спикировал крылатый силуэт в сияющих белых одеждах и резко пошел на сближение! Шрам на миг притормозил, словно пытаясь разглядеть противницу, и та не упустила такой возможности: ангел на лету выхватила прямо из воздуха сразу три белые стрелы и одновременно выпустила их в стража! Каким-то чудом Данковскому удалось уйти ото всех смертоносных «подарков», которые благополучно влетели в припаркованные машины! В следующую секунду раздалось несколько взрывов, пылающие остовы красиво подлетели и неизящно брякнулись обратно, осветив добрую половину двора, в нескольких ближайших окнах вылетели стекла, и в качестве аккомпанемента раздался многоголосый вой противоугонных сигнализаций! Шрам тут же рванул за огненное прикрытие, одновременно заметив, как ангел резко ушла вверх.

Проскочив вторую арку, Игнат перевел дух и, петляя и прячась за укрытиями, побежал дальше, благо до Василеостровской станции метро было уже недалеко. Однако, вопреки опасениям, ангел больше не пыталась нападать, но это не особо успокоило стража. Шрам позволил себе слегка расслабиться лишь тогда, когда миновал входные двери станции и ступил на эскалатор.

«Шумихи, значит, не любишь!» – размышлял он, плавно спускаясь вниз. – «И внимания к себе привлекать не хочешь. Что ж, будем этим пользоваться…»

Вечерний поезд был наполовину пуст, так что Игнат без труда нашел свободное место и с размаху шлепнулся на него. Бурлящий в крови адреналин, наконец, схлынул, и на парня навалилась усталость…

«Помоги… мне… Прошу…»

Игнат дернулся и потряс головой, чтобы прийти в себя. Когда это он успел задремать? Судя по наручным часам, прошло от силы четверть часа. Народу в вагоне заметно прибавилось, а это означало, что до Гостиного двора – одной из главных узловых станций Питерского метро, было уже недалеко.

Данковский медленно провел рукой по лицу, резко встряхнул ее, словно отбрасывая что-то, и стиснул кулак! Эти слова… их он желал бы больше не слышать никогда! Они будили в памяти кошмар двухлетней давности,… возвращали в осень двухтысячного, когда он потерял, ту, которую любил больше всего на свете10! Зловещий сон приходил раз за разом, заставляя с криком просыпаться по ночам, а потом подолгу нервно курить и скрипеть зубами в осознании собственного бессилия! Лишь постоянный адреналин и зацикленность на работе могли заставить его провалиться обратно в глубины подсознания и какое-то время не показываться. Крот, понятно дело, не раз предлагал заблокировать горестные воспоминания, но Шрам наотрез отказался – он был обязан помнить, ради чего живет и к чему стремится! Только прошлой весной наметились какие-то изменения – тогда кошмар завершился по-другому и больше года не снился вообще. И вот теперь…

Неужели, все начинается сначала?

Но было что-то странное,… в этот раз парень не видел ни залитого водой коридора, ни факела в своей руке… слова просто пришли из темноты за веками и сразу же растаяли, словно снежинки от теплого дыхания. Будто кто-то шепнул их ему в ухо… и сразу же замолчал, словно испугавшись…