- Привет, моя хорошая, - улыбнулась я, обнимая сестру за хрупкие плечи, - Мама с папой дома?

- Да, - кивнула Полина, - На обед приехали.

Собственно, чего еще я ждала? Я ведь знала, что у них обед. И видела машину у подъезда. На что надеялась – фиг его знает.

- Ну, веди меня тогда к ним, - вздохнула я, - Каяться буду.

Взяв меня за руку, сестра буквально потащила меня на казнь. А точнее – на кухню, к родителям.

Первая реакция мамы при моем появлении сразу настроила меня на боевой лад:

- Ты что с волосами сделала?

- Покрасила, - приподняв подбородок, ответила я.

- Это я вижу, - хмыкнула родительница, оценивающим взглядом окидывая мою голову, - В целом, смотрится интересно. Но слишком смело. Я бы на такое точно не решилась.

- Тебе и по возрасту уже не положено, - усмехнулся мой папа, вставая из-за стола и протягивая ко мне руки, - Ну что, бусинка. Иди, хоть обниму.

Улыбнувшись, я практически подбежала к папе и уткнулась в его широкую грудь, вдыхая так знакомый запах мужского парфюма. Да, я всегда была папиной дочкой. Неудивительно, что и сейчас он первым оттаял и принял меня обратно.

- Я по тебе скучал, - шепнул папа мне в макушку.

- Ладно, хватит тут разводить, - мама же наоборот, была настроена чуть более сурово.

Отодвинув отца от меня, она окинула меня скептическим взглядом.

- Ты мне вот что скажи – тебе действительно нравится твоя работа?

Я кивнула, понимая, что от волнения связки могут меня и подвести.

- И получаешь ты там прилично?

- Более чем! – о, голос прорезался! Отлично, - Мам мне там очень нравится. Я правда, счастлива на этой работе. А вам не сказала, потому что боялась, что разочарую вас. А это – единственное, чего мне никогда не хотелось.

Мама неожиданно мягко улыбнулась. А у меня с плеч будто рухнул тяжкий груз. Ведь если мама улыбается – значит, не всё так плохо.

- Ну раз ты счастлива – то мы не можем быть против, - сказала она, обнимая меня.

Так, вот только плакать тут не надо! Я чувствовала, что еще немного – и разревусь, как маленькая девочка. А я  - на минуточку! – пыталась сейчас доказать родителям, что взрослая! Так что – никаких слез. Усилием воли загнав их обратно, я улыбнулась.

- Но у нас есть два условия! – добавила мама, отстраняясь, - Первое – никогда больше нам не ври.

Я кивнула, гадая, что же еще они потребуют.

- И второе – учебу ты не бросаешь!

- Мам, - чуть ли не простонала я, - Я и не планировала это делать! Честно – мне ведь остался всего год! Я, конечно, бываю глупой, но не до такой же степени!

- Отлично! – подытожил отец, - Раз мы всё выяснили – может, уже, наконец, поедим?

Я засмеялась и кивнула. Присаживаясь за стол и чуть сжимая при этом под скатертью руку сестры, я чувствовала, что, наконец-то, впервые за долгое время, меня совершенно, абсолютно ничто не тяготит. Лишь бы неприятности не заметили, что давно не заходили ко мне в гости, и не приперлись всей толпой.

*****

- А вот ты бы, на месте Насти, простил бы Вайта?

Браун оторвался от книги, которую лениво перелистывал, полулежа на диване, и посмотрел на Грея. Друг сидел за компьютерным столом и что-то просматривал на мониторе. Голос его при этом был вроде бы равнодушный, но барабанщика этим было не провести – всё же он знал парня уже не один год.

- Не знаю, - наконец, ответил он, пожимая плечами, - Если бы были сильные чувства то, наверное, да, простил бы.

- Но ведь он предал ее, - в голосе клавишника читалось искреннее изумление, - Ты ведь помнишь, как она выглядела, когда мы пришли в гости. Она была буквально раздавлена.

- Но вчера Настя не показалась мне грустной. Скорее, наоборот – это ты весь вечер сидел, будто на похоронах любимой бабушки. Не объяснишь, в чем дело?