– Я слежу за тобой, – выдал он таким страшным и убедительным голосом, что мурашки охватили за секунду все мое тело.

– Да пожалуйста, – хмыкнула я.

Эдвард, уходя, некоторое время все еще продолжал смотреть на меня, но и я не уступала, сопровождая его своим хмурым взглядом.

Входная дверь захлопнулась, и я выдохнула, откидываясь на спинку стула. Я почти проиграла этот бой. Если других я могу с легкостью обвести вокруг пальца своей убедительностью, то с этим чертом все сложно и катастрофически тяжело. Его пронизывающий взгляд на мне словно титанический груз на плечах.

– Что это было? – недоумевала Марта.

– Наверно, решил последовать Вашему совету и начал пуще прежнего смотреть за мной, чтобы я была в безопасности, – натянуто улыбнулась я.

После моих слов напряжённое недоумение Марты как рукой сняло, и она искренне засияла, обнажая свои зубы в радостной и широкой улыбке.

– Правильно делает. Все так, как и должно быть, милая моя, – почти нараспев проговорила она и начала собирать грязную посуду со стола.

К сожалению, я не могла зарядиться ее энтузиазмом, поэтому просто встала из-за стола и направилась к раковине, чтобы не утруждать Марту мытьем тарелок и стаканов, ну и чтобы скрыть свои истинные мрачные эмоции.

Я ходила по своей спальне, заламывая пальцы, словно напилась энергетических напитков и теперь не могу найти себе места. Солнце за окном уже склонялось к горизонту и небо готовилось к пробуждению мрака. Необходимо уже приступить к первому этапу своего плана, но я ужасно боялась провала. Накрыть страх целью.

Пока во мне пробуждалась решимость, я медленно набрала номер Джона и приложила мобильник к уху, крепко сжимая его в руке.

– Я ничего не знаю, – выпалил Джон после трех гудков, будто планировал вовсе не принимать вызов.

Я закатила глаза и раздраженно фыркнула. Этот человек принципа даже Джону дал приказ не говорить мне ничего. У него шестое чувство. Точно третьим глазом предвидел мое желание.

– Знаешь, – почти промурлыкала я. Нервоз сейчас лучше зарыть глубже силой мысли, чтобы своим раздражением не спугнуть Джона.

– Элла, он меня прикончит, если я тебе что-то скажу, – взвыл он.

– Это он тебе так сказал?

– Нет! Я это прочитал в убийственном взгляде! Если тебе себя не жалко, то меня пожалей.

– Не прикончит он тебя. Ты его друг и почти муж его сестры, – убеждала я его. – Вы все трясетесь перед ним как трусливые зайцы.

– Тебе проще, ты женщина. Если Эд не планирует меня зарыть в землю, то поверь, найдет другое решение, как наказать за это самоуправство. Я не могу встать на твою сторону, потому что ты – тот самый объект его гнева.

– Тебе все равно, что он там будет один? – Я уже не знаю, какие методы применить.

– Мне не все равно. К тому же, я за ним слежу. Практически слышу его сердцебиение. Давай мы не будет мешать, – продолжал упрямиться Джон.

– Мы ему не скажем. Я направлю весь удар на себя. Скажу, что проследила за ним.

– Так он тебе и поверит, – фыркнул он.

– Джон…скажи. – В моем голосе почти мольба.

– Зачем тебе это нужно? – недоумевал Джон.

Я прикусила нижнюю губу. В голове рой решений, как мне обойти истину. Но вместо каких-то бессмысленных объяснений, которые мне не помогут, я просто тихо сказала:

– Я волнуюсь. Возможно, так же, как ты за Эльвиру. – Джон не трепло, и мой секрет останется вместе с ним.

Секундное молчание насторожило меня, затем я услышала тяжелый вздох.

– Элла…как эти чувства вообще в тебе проснулись?

– Я спрашивала у них. Они издевательски молчат.

– Черт бы побрал мою совесть и слабость перед твоими мольбами! – рыкнул он и снова выдохнул. – Запоминай. Бруклин. Кони-Айленд. Заезжаешь в самый конец полуострова. Наткнешься на склады. Сделка Клауса проходит в третьем в десять часов вечера, – быстро и коротко объяснил Джон, будто его могут вот-вот поймать с поличным за этим делом.