- Твой сын, Аня. К сожалению, он только твой сын!

- Егор, ты бредишь?

То, что любимый муж первым делом набросился с претензиями и даже не подумал поинтересоваться, как чувствует себя новорождённый и есть ли у них крыша над головой, не так выбило из колеи, как это нелепое утверждение.

- К сожалению, это не бред, а явь. Предваряя «праведный» гнев и лживые клятвы, сообщаю – у меня на руках официальные заключения. Четыре штуки, Анна! Из трёх разных лабораторий – то есть вариант с подлогом или подтасовкой исключён! Отвозил образцы лично я сам, так что на якобы подмену ссылаться не стоит.

- Егор. Но я… Миша – твой сын! Наш! Я ни с кем…

- В какой-то мере я тебя понимаю, - словно не слыша её слов, продолжил Горин. – От меня не получалось, ты боялась остаться у разбитого корыта и решила родить мне во что бы то ни стало. Только я собирался прожить с тобой всю жизнь, не важно, был бы у нас ребёнок или нет! А ты… Ты… Дрянь!

Потрясённая, она не знала, что сказать – она не изменяла! Да, Егор у неё не первый, а второй, но этот первый был задолго до знакомства с Гориным!

Списать внезапный провал в памяти на алкогольное опьянение не выйдет – у неё же аллергия на спиртное, она пила только воду или сок. И вообще, рестораны, клубы, шашлыки и прочие дискотеки посещала нечасто и только в сопровождении супруга. А Егор от неё и на два шага не отходил!

У неё даже подруг не было, чтобы можно было подумать – пришла в гости, потеряла сознание и случайно с кем-то переспала…

- Молчишь? – после паузы продолжил Горин. – Нечего сказать, да? Надеялась, что я ничего не узнаю?

Аня понимала, что мужчина на взводе и не поверит, что бы она ни говорила. А ещё она твёрдо знала, что не изменяла. Поэтому вместо ненужных оправданий попыталась выудить из мужа больше информации.

– Ещё сегодня утром у нас было всё нормально.

- Было! Потому что результаты пришли позже, - бросил Егор. – И я до последнего был уверен, что Мишка – мой! Ни капли не переживал, тебе даже говорить не собирался – зачем тревожить кормящую мать? Думал, тест – простая формальность, сделаю его для успокоения переживающих… Чтоб ткнуть бумагой, если кто-то снова попробует усомниться.

- И… кто тебя просветил? Я правильно понимаю – ты не сам додумался, что я тебе изменила? Я могу узнать имя этого ясновидящего?

- Моя мать, - ответил Егор.

- Римма Евгеньевна? И чем она, позволь уточнить, аргументировала своё предположение?

- Разве это важно? – убитым голосом произнёс будущий бывший муж. – Не перекладывай с больной головы на здоровую, Аня. Да, отношения у вас с мамой не сложились, но это не оправдывает ни факта твоей измены, ни обмана с ребёнком!

- И всё-таки? Даже убийце позволяют ознакомиться с обвинением, предъявляют доказательства и разрешают защищаться. Ты же заочно вынес приговор, назначил наказание и немедленно его привёл в исполнение! Скажи, чем я заслужила такое отношение? Мы женаты пять лет, я хоть раз тебя обманывала?

- Анна, - ей показалось, что Горин не просто выдохнул сквозь сжатые зубы, но и взгляд отвёл.

Словно она стояла рядом, и ему было больно на неё смотреть.

Или стыдно?

Хотя… Нет, он ни капли не сомневался в своей правоте, просто ему неприятен сам разговор, вот и всё.

- Хорошо, раз ты настаиваешь, я расскажу… Мама очень переживала из-за выкидышей, - произнес Егор. – А когда был поставлен диагноз, то по своим каналам она узнала всё возможное об этом явлении. И начала на меня давить, требуя развода. Ответил ей, что дети у меня будут только от жены. А если ты не сможешь зачать и выносить, значит мы останемся бездетной парой. Я же не Наполеон, надо мной не довлеет долг перед империей! Поэтому никто и ничто не вынудит меня бросить свою Жозефину.