Я люблю Владивосток, с его серостью и туманностью. С криками чаек, круглосуточными дорожными пробками и солёной влажностью. Иногда мне даже кажется, что он говорит со мной. Подбадривает, успокаивает, даёт советы бодрым, мальчишеским голосом. Ни один другой город никогда со мной не говорил. И Турин вряд ли будет.

Милане я об этом рассказывать не хочу. У неё и без того перед свадьбой достаточно забот, не хватало ещё склонять её к ненужному чувству вины. Разберусь как-нибудь сама. Но когда после массажа мы остаёмся в комнате, чтобы выпить душистого чая, подруга сама заводит виноватый разговор, правда, по другому поводу:

– Лер, ты не обижена из-за свадьбы? Несколько месяцев назад ты сама готовилась к замужеству, и, если бы не я, была бы уже в браке.

Поднимаю на Лану глаза. Она искренне переживает, и я улыбаюсь, чтобы её подбодрить:

– И проклинала бы потом всю жизнь тот злополучный день, когда в ЗАГСе сказала Сахарову «да»? За тот поцелуй, что сперва казался трагедией, мне следовало тебе памятник поставить и в ноги кланяться. Я правда искренне благодарна. А за вас с Марком – рада. Вы очень друг другу подходите.

Я действительно не обижена. Скорее смущаюсь и комплексую на фоне Ланы с её идеальной фигурой, роскошными светлыми локонами до пояса и чертами лица голливудской кинозвезды. Повезло, что она попалась на пути Сахарова до нашей свадьбы, а не после. Но моя самооценка, и без того невысокая, не выдерживает подобных сравнений. Особенно после вчерашнего ужина с мамой.

– Тогда что тебя расстраивает? – допытывается Лана. – Ты на себя непохожа, я же вижу. Алекс виноват?

Понимаю, что тщетно отодвигаю мысли о сорвавшемся свидании на задворки сознания. Они – та самая капля яда, что отравляет это прекрасное утро.

– Наверное. – Нехотя киваю, отпиваю глоток чая и продолжаю: – У нас ведь могло бы что-то получиться. Нас с самой первой встречи так тянуло друг к другу. Он казался мне удивительным. Не просто не таким, как Сахаров, а не таким, как все. А теперь всё так глупо оборвалось.

Есть ещё одна причина, по которой мне подсознательно хотелось вцепиться в Алекса мёртвой хваткой и никогда не отпускать. В отличие от Сахарова, оказавшись перед выбором между Миланой и мной, он выбрал меня. Не красавицу с модельной внешностью и телом греческой богини, а меня – обычную, заурядную посредственность.

В ту летнюю ночь в клубе мы с ним проговорили несколько часов, обнаружив множество общих тем для разговоров. Мне казалось, что одной своей улыбкой Алекс способен осветить всё вокруг, а он смотрел на меня так, будто я особенная. Мне слишком нравилось это незнакомое ощущение, чтобы просто так с ним расстаться.

– Согласна, он был неплох, – соглашается подруга. – А когда я его заметила, то почему-то сразу решила, что он тот, кто тебе нужен. Потому и отправила к тебе. Но вот эта ситуация с его побегом – очень показательная.

– И что она показывает?

– Что у него полно тараканов в голове. Алекс не похож на того, кто легко поверит Сахарову и сбежит, сочтя себя побеждённым. Скорее он похож на того, кто вышвырнул бы твоего бывшего за дверь кабинета за непрошенные советы. Тут другое. Он выслушал, обдумал, сделал какие-то свои выводы, и эти выводы его не устроили. Ну и зачем тебе мужчина с тараканами в голове, Лер?

Чай допит, и пока мы одеваемся, я думаю о словах Миланы. Пытаюсь посмотреть на произошедшее объективно. Не получается. Но я знаю, что достаточно сильная, чтобы выдержать и больше не написать Алексу. Пусть разбирается с тараканами в голове, работой, и прочим. Я просто буду жить дальше. Плыть по течению. Я это умею.