Мелоди сжал кулаки, отвёл взгляд в сторону, быстро грязными рукавами протёр лицо, оставляя мазки сажи. Дядя Дима ничего не говорил. Просто стоял и смотрел на него.

– Поэтому никто ничего не выплатит. Хуже стать не может, ибо жизнь, которая у нас есть, не жизнь. Если её отберут – это будет меньшее из зол.

– Зато пока ты жив, ты можешь хоть что-то сделать, – твёрдо ответил старый друг.

– Да не позволят тебе, – глубоко выдохнул Мелоди.

Не дожидаясь ответа, молодой человек вышел в главный коридор и, не поднимая взгляда, быстрым шагом направился в уборную.

***

Мелоди продолжил работать как обычно.

Для него ничего не изменилось. Всё так же ему выдавали задания, всё так же он их выполнял и так же завтракал, обедал и ужинал. Ничего более не случалось, кроме того, что теперь пропала необходимость ходить в испытательную лабораторию. У него должно было появиться больше времени на другие дела. Возможно, даже не связанные с работой. Хотя бы просто отдохнуть. Но ему не удавалось расслабиться. Лишь когда работал, Мелоди отвлекался от бесконечного наплыва мыслей, переживаний и страхов, которые вызывали воспоминания о последнем разговоре с дядей Димой.

Мелоди не боялся, что мужчина всё расскажет Главному инженеру, или что дядя Дима присвоит все работы Мелоди себе. Такое невозможно не только по технической причине. Изменить создателя протокола испытаний практически невозможно. Но больше всего уверенность вселяло знание моральных принципов старого знакомого. Молодой человек знал: даже под страхом быть выгнанным наружу, который вполне можно приравнять к смерти, дядя Дима не предаст, так же как и не станет мстить или издеваться за то, что Мелоди так резко и жёстко прекратил прошлый разговор. Он мужчина прямой и всегда разговаривал с глазу на глаз, потому отношение к нему у молодого инженера не поменялось.

Изменилось восприятие предостережения дяди Димы. Когда эмоции ушли и осталась только логика, она своими многочисленными дорожками и развилками предположений приводила в состояние паники.

В любой момент, после любого его действия, движения или даже во время сна к Мелоди могли прийти Надзорщики и увести на верхние уровни. Когда дядя Дима говорил, что его может убить Главный инженер, он не врал и не пытался запугать Мелоди. Главный в комплексе человек мог такое себе позволить. Пусть не лично, но он убивал. Своими приказами. А помогали в этом деле ему Надзорщики.

Облачённые в броню из кевлара, плоскими масками с прорезями для глаз и постоянно вооружённые, они следили за порядком на всех уровнях в огромном мегаздании производственного комплекса. При необходимости могли его защищать силовыми методами. Крепкие, высокие, бестактные. Говорят, могут быть особенно жестокими. Мелоди их ещё ни разу не видел в действии, и, как ему замечали, к счастью, что не видел. Он лишь слышал байки, что среди них есть те, кто подавлял какие-либо волнения в других комплексах. И ни одну из них Мелоди не хотел вспоминать.

Хотя вряд ли его просто так изобьют или покалечат. Сначала его отведут в верхний уровень. Потом с ним поговорит инженер. А потом и могут сломать что-нибудь. Возможно, даже убить.

С другой стороны, Главный инженер славился своим старанием всегда оптимизировать все свои ресурсы. И если смотреть на Мелоди как на ресурс, то будет максимально бестолково избавиться от такого актива. Молодой инженер помнил подтверждение этой славе – своими глазами видел, насколько экономной сделали его модернизацию суставов. Тот момент горечи теперь стал тоненьким проводком, который соединял с надеждой светлую мысль о благоприятных стечениях дальнейших обстоятельств.