Беру сигарету в рот и затягиваюсь, впуская внутрь едкий дым. Глаза слезятся, горло жжёт, смотрю, как сестра хохочет надо мной, и выпускаю дым.

– Это было ужасно, – говорю я хриплым голосом и отдаю сигарету Элизабет. Она, усмехаясь, качает головой и подносит сигарету губам, делая ещё одну затяжку.

– Не так уж и плохо, зато эта гадость дарует расслабление, которого так не хватает твоей голове.

– Ты права, я не могу заглушить мысли в своей голове. Они жужжат, как надоедливые мухи. Мне нужен мощный глушитель, чтобы немного отдохнуть.

– Тогда ты пришла по адресу, – сестра кивает головой, протягивая мне сигарету.

Недолго думая, беру косячок и затягиваюсь, в этот раз немного дольше. Горло уже не так сильно дерёт, и я медленно выпускаю дым. В голове немного мутнеет, и на лице сама собой расплывается улыбка. Ночной холод куда-то отступает, и мне становится жарко. Всё вокруг приобретает яркие оттенки. Звёзды над головой кажутся ослепительными, как алмазы. Пение ночных птиц и сверчков становится громче. Всё это великолепие наваливается на меня, вытесняя тем самым все тревоги и нежелательные мысли. Чувствую себя беззаботным подростком, и мне это нравится. Я так устала нести на себе груз ответственности, что забыла, как это быть свободной. Меня переполняет энергия, хочется сделать что-то сумасшедшее. Хорошо, что папа давно лёг спать и не увидит, чем занимаются его дочери.

– Давай танцевать? – говорю я и смотрю на сестру. Часть её светлых волос выбилась из пучка, и их то и дело треплет ветер. В ночной тьме её синие глаза кажутся чёрными. Она смотрит на меня этими бездонными глазами и улыбается так, словно ей доверили важную тайну. Элизабет прищуривается и выкидывает окурок в урну.

– Видимо, ещё не всё потеряно, и моя сестрица не потеряла вкус к развлечениям.

Она встаёт и достаёт из кармана свой телефон. Что-то нажимает и напряжённо вглядывается в яркий экран. Наконец довольно усмехается, радуясь своей победе, и нажимает на воспроизведение. Из динамиков тут же начинает звучать одна из заводных песен Skillet, а тут уже ноги сами движутся. Сестра добавляет громкости, и мы начинаем скакать, как сумасшедшие. Во весь голос подпеваем песне и танцуем, выплёскивая всю свою энергию в танец.

Для меня танец – синоним свободы. Именно в танце можно раскрепоститься и вдохнуть запах жизни. Мы танцуем, пока ноги не начинают гудеть от усталости, только тогда мы останавливаемся и пытаемся отдышаться. Мы смотри друг на друга, и начинаем хохотать.

– Думаю, нам точно пора спать, – говорит сестра в перерывах между приступами смеха.

– Ты права, – соглашаюсь я, держась за живот. Что-то в последнее время у меня перебор с эмоциями. Мне и правда нужен хороший отдых и крепкий сон.

Мы плетёмся в дом, стараясь двигаться как можно тише, но у нас это получается с трудом. Мы как два слона в посудной лавке, и чем тише стараемся идти, тем громче звучат наши шаги. Поднимаясь по лестнице, конечно же, наступаем на скрипучую ступеньку, о которой нам известно с детства. Этот скрип проносится по всему дому, и я прыскаю от смеха. Мой разум ещё немного затуманен парами ядовитой травки. Наконец, добравшись до своих спален, мы прощаемся и расходимся. Стараясь не разбудить Итана, я осторожно раздеваюсь и ложусь на свою половину кровати. Матрас подо мной прогибается, и Итан это чувствует. Его рука ложится на мою талию, и он притягивает меня к себе, целуя в шею. Он ничего не говорит и тут же засыпает, а спустя какое-то время засыпаю и я. На этот раз я сплю с кристально-чистой головой, никаких снов и болезненных воспоминаний. Сестра была права: мне нужен выключатель для лишних мыслей. Сегодня это сработало, но я не смогу вечно бежать от мыслей и окружающей действительности. Однажды мне придётся принять последствия своих ошибок и найти их решение.