Когда он вышел, моя принцесса, которую многие считают самой красивой девушкой города, вздохнула, слегка наморщила свой очаровательный носик и задумчиво произнесла: «Послушай, да ведь этот парень – настоящий зомби…»

Как это уже бывало не раз, у меня было точно такое же мнение.

Осторожно обнял ее и нежно поцеловал в чуть подкрашенные губы.

«Я тоже зомби. Я зомбирован тобой, моя милая. Навсегда. И пусть в этом сумасшедшем мире все летит в трам-трарары – это не имеет никакого значения! – неожиданно захотелось мне кричать на весь белый свет. – Только об одном прошу. Очень прошу. Умоляю. Пожалуйста, не обмани. Ты слышишь? Не обмани!»

Ее повлажневшие чуть раскосые глаза, подарившие мне столько бессонных ночей, говорили о том, что наши мысли опять совпали…

Они были знакомы второй день. Все произошло довольно банально – юг, море, пляж…

Она была само очарование: стройная блондинка, не поверите, с голубыми глазами. Когда они входили в кафе, мужчины, заметив ее красоту, почтительно вставали и наивно надеялись, что она хоть ненадолго составит им компанию. Наличие спутника они, как правило, не замечали…

Он с радостью выполнял любой ее каприз, понимая, что их встреча – подарок судьбы.

Но было одно обстоятельство, которое не то, чтобы мешало, но придавало их встречам некую специфику. Дело в том, что она… сочиняла стихи. И любила их читать. Те, кто знаком с подобными ситуациями, наверняка оценят сей факт и поймут, о чем идет речь.

Нет, ее стихи были вовсе не плохи. В них были и чувства, и неразделенная любовь, и слезы отчаяния, и радость встреч, и багровые закаты… Чаще всего в стихах звучали слова «я никогда не прощу» и «жить без тебя не могу».

Он был главным слушателем, молчаливым и благодарным. Впрочем, его мнения она и не спрашивала. Ей было вполне достаточно, что он не перебивал и не задавал вопросов.

Но вот вечером третьего дня после поездки на катере, она, поправляя свои роскошные волосы, чуть игриво спросила:

– А вы мне можете что-нибудь прочесть? Из того, что вам дорого…

– Ну, я мало что знаю наизусть…

– И все-таки – хоть кусочками. Мне очень интересно.

Он задумался, посмотрел в сторону моря и вдруг с чувством прочитал:

Она вздрогнула, как-то странно взглянула на него:

– А еще что-нибудь…

Он смутился, затем посмотрел ей в глаза и медленно проговорил:

Что-то в ней изменилось. Она стояла неподвижно, глядя куда-то в сторону… Потом они долго, не говоря друг другу ни слова, шли вдоль берега. На пороге своего дома она остановилась и, обернувшись, тихо сказала:

– Спасибо вам. Я, наверное, больше не буду писать стихи…

Дверь закрылась. Наутро он уехал.

Вы просите рассказать про мою Монику? Вам не терпится узнать, о ком это я говорю с такой теплотой и нежностью? Ну что ж, попробую…

С чего же начать? Ну, конечно, с ее чудных глаз. Так вот, у Моники потрясающие темно-карие глаза. Большие и бездонные. Честные и наивные. Впрочем, даже не в этом дело. Вся прелесть в том, что, слушая, она смотрит не на вас, а куда-то чуть выше… Взгляд как бы скользит над вашей головой. Сколько легкого кокетства и притягательности в такой манере! Впрочем, вы и сами знаете…

Отдельно о фигуре и походке. Это, доложу я вам, что-то! Однажды не совсем трезвый знакомый увидел ее на улице, подошел и шепнул мне на ухо: «Где ты ее откопал? Мало того, что имя какое-то похотливое, так еще и походка настоящей б… ди». Я не обиделся, а только громко рассмеялся – что же делать, такое вот от рождения характерное покачивание бедрами…